Экономические связи между офицерами и нижними чинами во 2-и армии в эпоху декабристов

Предметом данного исследования является экономическая база патерналистских отношений между офицерами и нижними чинами 2-й армии во время декабристов.

Современные английские историки считают движение декабристов опытом военного переворота1. Предпосылками такого военного переворота являются сплочение армии, ее самосознание — как организации, не зависящей от других учреждений, а также осознание своего преимущества над другими учреждениями2. Если в армии не было бы такого сплочения и сознания, офицеры не смогли бы мобилизовать нижних чинов для военного действия против законного правительства.

В работах о русской армии эпохи декабристов историки, с одной стороны, подчеркивают суровые наказания, применявшиеся в отношении нижних чинов3. С другой стороны, они говорят о том, что декабристы активно стремились вовлечь нижних чинов в заговор и поэтому часто относились к ним гуманистически4. Конечно, такое гуманное отношение не было ничем более, как выражением патернализма декабристов. А сам патернализм был типичной традицией русской армии. Петр I считал: «Офицеры суть солдатам яко отцы детям»5. И в самом деле, солдаты знаменитого полководца А. В. Суворова звали его отцом6.

Во 2-й армии во время существования тайного общества декабристов в случае драк или иных конфликтов между нижними чинами двух рот ротные командиры часто сами участвовали в них, а не способствовали их прекращению7. В свою очередь, если ротный командир начинал драку с местными жителями, то его подчиненные солдаты нередко поддерживали своего командира8. Иногда солдат не наказывали в тех случаях, когда они помогали совершить преступление своему командиру и действовали по его приказанию9.

Конечно, без этой патерналистской солидарности были бы немыслимы опыты военных восстаний декабристов. Патерналистское отношение офицеров к нижним чинам представляло собой один из важных факторов движения декабристов в аспекте военного переворота. Однако понимание в научной литературе ежедневных отношений между русскими офицерами и нижними чинами того времени все еще недостаточно10.

Русские военные исследователи 1860-х гг. анализировали экономическую жизнь нижних чинов11. В последние годы историки из Великобритании также добились успехов в этой сфере исследований12. Историки в подробностях рассуждали об экономической стороне ежедневной жизни нижних чинов ХVIII–Х1Х вв., особенно о солдатских артелях. Но они не связали свои достижения в сфере экономической истории с вопросами внутреннего устройства и административной вертикали в армии13. Только С. В. Андриайнен недавно поставил экономические явления в связь с управляющим строем армии. Но он тоже не упомянул вопросы патерналистского сплочения русской армии в период существования тайных обществ декабристов.

В этой статье мы ограничиваем свой интерес рамками 2-й армии. Источниковой базой для подготовки статьи послужили приказы по 2-й армии14 и материалы заседаний военных судов в той же 2-й армии15.

Во время службы будущих декабристов в полках 2-й армии офицеры являлись попечители нижних чинов, и на них возлагалась полная ответственность за нижних чинов. Даже при беглом знакомстве с приказами по армии и материалами военных судов можно прийти к заключению, что награждение и наказание офицера ставились в зависимость от четырех факторов.

Во-первых, офицерам надо было получать хорошие результаты на армейском смотре, проводимом высшими офицерами. Если начальство находило результаты смотра неудовлетворительными, то нередко предписывало произвести смену командира, то есть «отказать от роты»16.

Во-вторых, офицерам надо было поддерживать тишину и спокойствие в ротах и полках во время квартирования. Нам удалось найти приказ, в котором главнокомандующий 2-й армии граф П. X. Витгенштейн выражал офицерам признательность за «тишину квартирования»17.

В-третьих, офицеры несли ответственность за смерть, дезертирство и болезни нижних чинов. Главнокомандующий 2-й армии объявлял по крайней мере пять раз за период с 1819 по 1821 г., в каком полку в каждой из дивизий число умерших и беглых солдат было наибольшим, в каком — наименьшим18. Поэтому командиры должны были заботиться, чтобы было как можно меньше больных, умерших и беглых солдат. Поэтому командиры должны были заботиться, чтобы было как можно меньше больных, умерших и беглых солдат. В-четвертых, командиры рот, батальонов и полков несли ответственность за порядок в использовании артельных денег или, используя терминологию того времени, «порядочное состояние артельных сумм».

Таким образом, командиры разного уровня были обязаны не только заниматься смотрами и экзерцициями, но и следить за ежедневным бытом своих подчиненных.

Нередко командиры небрежно выполняли такие обязанности. Например, главнокомандующий 2-й армии П. Х. Витгенштейн издал приказ командирам: отправить всех больных нижних чинов, «кои окажутся одержимы хроническими болезнями», в корпусные и дивизионные госпитали. Одновременно в том же приказе он отдавал распоряжение «не исключать из своих лазаретов тех больных, кои, при попечительном надзоре их, могут чрез непродолжительное время сделаться способными к продолжению службы»19. Другими словами, часть командиров пыталась исключить из своих полков и отправить в корпусные и дивизионные госпитали даже солдат, имевших легкие заболевания.

В другом приказе П. Х. Витгенштейн давал предписание передать часть рот из полных полков для доукомплектования полков, где недоставало людей. Он строжайше запрещал «делать какие-либо перемены в составе» этих рот20. Это означало, что часть полковых командиров пыталась отправить в другие полки только плохих солдат, оставляя хороших в своей части.

Кроме того, несколько ротных командиров не подали рапортов командованию о побеге нижних чинов, а когда беглецы были доставлены в свои роты, наказали их по своему усмотрению, без рапорта полковому командованию21.

Очень интересно также обратить внимание на то, что командиры несли ответственность за материальные условия жизни нижних чинов. Особенно важно, что под их контролем находилось содержание солдатских артелей. П. Х. Витгенштейн неоднократно приказывал командирам сохранять и приумножать артельные суммы22.

В соответствии с приказом № 8 от 1820 г. командир Крымского пехотного полка подполковник Богданович 4-й был отрешен от командования полком за «недостаточное попечение о нижних чинах, его начальству вверенных» и беспорядочное содержание артельных денег и счетов23.

Наоборот, в приказе № 96 от 1820 г. П. Х. Витгенштейн объявлял благодарность командирам Азовского и Крымского пехотных полков того времени за попечительство о пользе их подчиненных на том основании, что в этих полках артельные деньги составили значительные суммы24.

Историки отмечают, что артельные суммы, кроме закупки продовольствия, могли использоваться на общие обеды нижних чинов, покупку и содержание артельных лошадей и повозок25. Эти суммы также использовались для «прокормления волов» и для содержания «неспособных людей», т. е. инвалидов26.

Основными источниками поступлений в артельное хозяйство являлись половина или треть жалований нижних чинов, «экономия» при размещении нижних чинов на жительство, пожертвования местных жителей и заработки нижних чинов27.

В приказах по 2-й армии можно найти следующие случаи такой экономии:

2-й пункт приказа 2-й армии № 89 гласил: «<...> жители М. Большой Лопетихи28 в знак признательности за мирное и дружелюбное квартирование расположенной там 20-й артиллерийской бригады парочной батарейной № 4 роты уступили в пользу оной более 132 четвертей провианта»29.

Приказ 2-й армии № 44 от 1820 г. гласил, что «бывший 38-го Егерского полка командир полковник <...> Фон-Визин во время следования с полком из Москвы до сел[ения] Ананьева от путевого продовольствия людей приобрел в пользу солдатской артели 13275 рублей»30. Позже полковник М. А. Фонвизин станет известным декабристом. Итак, будущий декабрист, по всей видимости, содействовал нижним чинам в такой эксплуатации местных жителей. Без сознания своего преимущества над местными жителями М. А. Фонвизин не мог бы действовать таким образом.

Теперь необходимо обратиться к вопросу о заработках нижних чинов. Прусские солдаты в XVIII в. также получали деньги за различные работы. Поэтому заработки солдат в то время были обычным явлением.

Согласно ведомости артельных доходов, приложенной к приказу № 122 1823 г., солдатские артели 20 пехотных и 10 егерских полков 2-й армии получили 49835,83 р. от заработков и 100535,91 р. — от экономии в 1822 г.31 Средний годовой доход одного полка получается (49835,83/30=)1661,20 р. от заработков и (100535,91/30=) 3351,20 р. от экономии.

В табл. I показаны суммы жалований нижних чинов по окладу 1797 г.32 и их штаты по полку в 1820-х гг.33 Согласно таблице, сумма жалованья нижних чинов одного пехотного или егерского полка была 27402 р. 60 к. Следовательно, половина или треть жалованья нижних чинов одного полка будет (27402,6/2=) 13701,3 или (27402,6/3=) 9134,2 р. По отношению к такому размеру дохода артели от жалованья 1661,20 р. от заработков и 3351,20 р. от экономии должны были иметь довольно большое значение для бюджетов солдатской артели.

Таблица 1

Сумма жалованья нижних чинов одного полка в 1820-х гг.34

^{* Включая 97 денщиков и 111 разных нестроевых людей.}

Кроме того, большое значение также имело то, какие существовали виды оплачиваемой работы солдат и какую роль в этих работах выполняли командиры.

Относительно заработков нижних чинов имеется очень скудная информация. Табл. 2 является единственным сведением, которое мы нашли.

В табл. 2 показаны суммы и процентное содержание заработка от различных видов работ. Наиболее весомую долю составляли «вольнонаемные работы» (34,98%), относительно детального содержания которых сведений не имеется. Если же брать только пункты работ, конкретное содержание которых известно, то наибольший доход дало «копание канав» (25,47%). Вторым будет доход от работы полков на сенокосах (19,96%). Во многих случаях нанимателями выступали представители армии или государства. Если добавить к этим двум пунктам починку казарм, госпиталей, лазаретов и сараев для самой армии (3,52%), то заработки, полученные от государства или армии, составят почти половину (48,95%) всех поступлений солдатских артелей. То есть главными нанимателями солдат являлись государство и армия.

Таблица 2

Содержание и приход артелей 12 рот Крымского пехотного полка с мая 1820 г. по 20 марта 1821 г. (по артельным и экономическим книгам)35.

Кроме того, необходимо прояснить, какую роль играли офицеры при заключении договоров о найме нижних чинов. В ведомостях приходов 8 рот Крымского пехотного полка (всего в полку было 12 рот) можно найти слова: «от господина полкового командира за полковой сенокос»36. Еще 5 рот получили плату «от господина полкового командира за работу при постройке сараев»37. То есть были случаи, когда нижние чины получали плату за работу непосредственно от своих командиров.

В соответствии с показаниями нижних чинов Крымского пехотного полка, они получали плату за работу от командиров полков не только на полковом сенокосе, но и за работу на помещичьем сенокосе38. В данном случае не имеется сведений о том, что данные работы имели какое-либо отношение к нуждам самого полка или его полкового командира. Более того, один из ротных командиров этого же полка относительно целей этих работ «при следствии объяснил, что для приращения артелей»39.

В соответствии с показаниями некоторых нижних чинов 6-й мушкетерской роты Крымского пехотного полка, даже договор с помещиком о найме солдат на работы на сенокосе заключал ротный командир этой роты40.

Более того, нередко нижние чины посылались на работы командиром. Так, рядовой Федотов из 2-й роты Крымского пехотного полка был отправлен своим ротным командиром Михайловским к некому греку для выполнения бочарной работы41. Он заболел и не смог работать. Поэтому Федотов не смог получить зарплату. Тогда не грек, а полковой командир выплатил ему деньги42.

Такие случаи показывают, что командиры часто выступали посредниками в переговорах между нижними чинами, ищущими работу, и нанимателями, ищущими рабочих.

Кроме того, главнокомандующий 2-й армии П. X. Витгенштейн издал немало распоряжений, в которых приказывал полковым командирам «изыскивать способ ко всевозможному увеличению артельных денег43, заботиться об «умножении артельных денег»44. В 3-м пункте его приказа № 76 от 1821 г. также сказано: «Умножение солдатской собственности неоднократно поставляемо было во внимание, и польза артельных денег, сама собою ощущаемая, объясняема была во всех ее отношениях»45. В современных выражениях это означает «увеличивать артельные суммы и заниматься поиском работы для солдат».

Традиционно в русской армии было очень сильно влияние патернализма и патриархальных отношений. Опыты восстания декабристов следует понимать в качестве определенного проявления этой традиции. И такого рода патернализм имел определенную экономическую базу, был закреплен в функциях командиров, которые регулярно выступали в качестве посредников между нижними чинами и нанимателями.