[Опубликованный перевод местами не совсем точен, а знаки препинания и абзацы не вполне соответствуют рукописному тексту (и даже опубликованному французскому). Мы восстанавливаем абзацы, логические тире и другие знаки препинания по рукописи, а в конце публикации после исходных примечаний размещаем смысловые примечания Е. Шуваловой к переводу.
Год на письме проставлен ошибочно — 1824 вместо 1825, что достаточно достоверно определяется по другим письмам, относящимся к теме женитьбы: письму к С. М. Мартынову С. И. Муравьева-Апостола от 4 сентября 1824 и письму С. М. Мартынова к М. П.Бестужеву-Рюмину от конца ноября 1824, из которых понятно, что Мартынов впервые встречается с Волконским только осенью 1824 года. Тон и содержание самого письма так же свидетельствуют о том, что Бестужев получил окончательный отказ, что так же позволяет отнести его к началу 1825 год.]
Васильков. 6 января 1824 г.
М. П. Бестужев-Рюмин — С. М. Мартынову1.
Поздравляю вас с новым годом, дорогой кузен, и желаю всего того, что может пожелать своему благодетелю человек, неспособный забыть оказанные ему услугиa. — Я не обвиняю вас в том горе, в которое повергло меня ваше письмо2. Что вы могли сделать? В особенности в письмахb. Что меня удивляет в высшей степени это ответ, полученный, по вашим словам, от моих родителей, между тем как именно матушкаc сказала мне в прошлом году, что она желала бы меня видеть женатым еще при ее жизни, чтобы ей самой устроить мое хозяйство.
Впрочем, я прошу только о разрешении [вступить в брак]. Мадемуазель Бороздина имеет свое собственное состояние, которое ей принадлежит на законном основании; ее имение сдано в аренду и приносит ежегодно чистого доходу 20 000 рублей.
Если я желал, чтобы мои родителиd ассигновали мне сумму, достаточную для женатого человека, не имеющего склонности к безумным тратам, то это для того, чтобы не бытьe в денежной зависимости от жены с первого же дня после свадьбы.
Я имел правоf по крайней мере ожидать, что родители мои будут настолько великодушны, что всесторонне познакомятся с моим положением, прежде чем одним росчерком пера разочаровать меня в жизни, в которой я уже испытал столько горестей, в жизни, которую надежда начинала чуть-чуть окрашивать в светлые тонаz. Вы не можете себе представить ужасное будущее, которое меня ожидает. К счастью, возле меня находится. друг, который разделяет мои печали3 , утешить меня в них было бы сверх его сил. Не подумайте же, что я хочу вас испугать, намекая вам на самоубийство. Нет, я не покушусь на жизнь, с которой может быть, соединена жизнь моих престарелых родителей. Они могут ошибаться, но желать мне зла — это невозможноh. Причина образа действий моих родителей, на мой взгляд, заключается в их убеждении, что я глупец, которого всякий может провестиi в собственных интересах. Я не знаю, утешительно ли такое мнение о 24-летнем сыне, но мне хочется верить, что оно несправедливо.
Прощайте, дорогой кузен, я слишком страдаю и телом, и душой, чтобы писать вам больше, хотя у меня есть еще много важных вещей, чтобы сообщить вам. Было бы бесполезноk уверять вас в неизменной привязанности преданного вам Бестужева.
Целую ручки моей кузины, повторяя ей мою искреннюю благодарность за дружбу, которую она ко мне сохраняет и о которой с восторгом рассказывает мне Волконский4 при каждом нашем свидании. Целуюl Софью и всех остальных ваших детей5.
Я забыл вам сказать об одной любезности моего полковникаm6, которая тронула меня до слез. Узнав, не знаю каким образом, что я собираюсь жениться, он пришел ко мне, чтобы предложить 10000 руб. на неопределенный срок и за маленький процент — 6%. Но если бы вы знали, с какой деликатностью он опровергал все то, что я говорил против себя. Впрочем, услуга, которую он хотел мне оказать, только увеличила бы список тех услуг, которые я уже получил от него.
Французский текст
Wassilkoff, 6 Janvier. 1824.
Je vous félicite avec la nouvelle année, cher cousin, et vous souhaite tout ce qu’un homme, incapable de perdre le souvenir des services qu’on lui a rendu, peut souhaiter à son bienfaiteur. — Je ne vous accuse pas du malheur où votre lettre m’a plongé. — Qu’y pouviez-vous? — Surtout dans une correspondance. Ce qui m’étonne au plus haut degré, c’est la réponse que vous dites avoir reçue de mes parens; Maman m’ayant expressément dit l’année passée qu’elle désirait me voir marié de son vivant, afin de pouvoir elle même monter mon ménage. — Je ne demande d’ailleurs que l’autorisation. — Mlle Borosdine a une fortune qui lui appartient en propre légalement; ce bien est affermé et rapporte annuellement un revenu net de 20000 r. — Si je désirais que mes parens m’assignassent une pension suffisante pour un homme marié qui n’aurait pas le goût des folles dépenses; c’est pour ne pas me trouver dès le lendemain des noces sous la dépendance pécuniaire de ma femme.
Je devais au moins m’attendre à ce qu’on aurait la générosité de prendre une ample connaissance de ma situation, avant de désenchanter d’un coup de plume une vie où j’ai déjà éprouvé de si amers chagrins! Une vie que l’espérance commençait à peine à colorer! — Vous ne pouvez vous figurer l’effroyable avenir qui m’attend. — Par bonheur j’ai auprès de moi un ami qui partage mes peines; m’en consoler serait audessus de ses forces. N’allez pas croire que je prétende vous alarmer en vous faisant sous-entendre le suicide. — Non. — Je n’attenterai pas une vie, à laquelle est peut être unie celle de mes vieux parens! — Ils peuvent s’abuser; mais me vouloir du mal — cela est impossible. Ce que je vois au fond de tout cela, c’est qu’ils sont persuadés que je suis un benêt, que chacun éconduit pour son intérêt particulier. — Je ne sais si une telle opinion d’un fils de 24 ans est consolante; mais je me plais à croire qu’elle n’est pas juste.
Adieu, cher cousin. Je suis trop souffrant de corps et d’âme pour vous en écrire davantage quoique j’aie encore beaucoup de choses essentielles à vous dire. — Il serait inutile de vous assurer de l’attachement inaltérable de
Votre dévoué Bestougeff
Je baise les mains à ma cousine, lui réitérant mes sincers remercimens pour l’amitié qu’elle me conserve, et dont me parle Wolkonsky avec emphase, toutes les fois que nous nous voyons. J’emb'isss Sophie et tous vos autres enfans.
J’ai oublié de vous parler d’une amabilité de mon colonelqui m’a touché jusqu’aux larmes. Ayant appris je ne sais comment que je devais me marier, il vient chez moi, pour me proposer 10 000 r., pour un terme indéfini et au modique intérêt de 6 pour cent. — Mais si vous saviez avec quelle délicatesse il réfutait tout ce que je lui objectai contre moi! — Au reste le service qu’il voulait me rendre, n’eut fait qu’ajouter au grand nombre de ceux que j’ai déjà reçu de lui, dans plus d’un genre.