Бумаги И. Б. Пестеля// Русский архив. 1875. №4. С. 415–416
IV. Письмо Павла Ивановича Пестеля к своим родителям от 13 Марта 1822 года
Перевод с французского.
Вчера утром я получил ваше письмо от 12 февраля, любезные родители, и вы можете себе представить, что я почувствовал при известии о вашей отставке, дорогой батюшка. Я радовался бы, видя вас совершенно освобожденным от службы, ежели бы финансовые обстоятельства не были столь горестны. Теперь вижу, что не на что более надеяться и что следует только принять меры для избежания совершенного разорения, и ежели вы позволите, то я осмелюсь представить вам некоторые мои мысли на сей счет. Я конечно понимаю, что ничего другаго не остается, как поскорее уехать из Петербурга и провести лето в Псковской губернии: у наших родных будет очень хорошо. Потом, разумеется, надо будет похоронить себя в Смоленской губернии. Но как даже и для этого нужны деньги, то я с своей стороны сделаю все возможное, чтобы их достать и послать вам как можно скорее. Нарочно поеду для того в Тульчин. Потом очень важная статья — это долги. Я еще в службе и человек одинокий. Сделайте мне великую милость, дражайшие родители, перепишите все ваши заемные письма на мое имя: тогда вас не будут более тревожить, а жалованье мое доставит хоть что-нибудь вашим заимодавцам. Я думаю, что они охотно на это согласятся, и тот день, когда я подпишу все ваши заемные письма без исключения, будет без сомнения прекраснейший день моей жизни, так как я тогда буду знать, что вы освобождены от всякого беспокойства по этому поводу и можете жить в Смоленской губернии, хотя конечно очень ограничено, но по крайней мере спокойно. Не откажите мне в этой милости! Этот отказ огорчил бы меня еще более, нежели известие о неожиданном результате дел Сибирских. Мне еще нет 30 лет; я могу еще иметь успех в жизни; для вас же нужен покой после беспрестанных бурь, которые до сих пор потрясают вашу жизнь. Пусть все ваши долги без исключения будут переведены на меня, и пусть как ваша особа, дорогой батюшка, так и Смоленское имение останутся совершенно свободны от этого бремени: вот моя убедительная просьба, об исполнении которой не перестану умолять вас. Это лучшее и даже единственное средство все устроить. Это будет лучше и для вас, и для кредиторов, и для нас всех. Но только нужно сделать это поскорее, не теряя времени.
Что касается до вотчины в Смоленской губернии, то как будущность непроницаема, и всякого из нас может каждую минуту неожиданно постигнуть смерть, то я думаю, что нам следует немедленно сдделать духовное завещание и укрепить владение этим имением безраздельно Соничке. Мы мущины, мы можем и должны без него обойтись, но это невозможно для бедняжки. Освободите же поскорее это имение и укрепите его за Софи безраздельно. Это необходимая обязанность. Без этого, что станется с этою бедною и дорогою девочкой?
Все, что я обьясняю вам здесь, не есть мгновенные порывы чувств, но просто предложения, об исполнении которых я умоляю вас на коленях беспрестанно и настоятельно. Ради Бога, сделайте это все и сделайте поскорее.
Что касается Александра, то я согласен с ним в том, что ему нечем будет существовать в гвардейском полку; и так переведите его в Харьковский драгунский полк, где Снарский полковник. Ему там будет очень хорошо, потому что графиня Витгенштейн, сестра Снарского, принимает большое участие в том, что с вами случилось, и Александру более ничего не нужно, как письмо от графини к Снарскому. Вы, любезный батюшка, напишите сами к Снарскому, а я обязуюсь давать Александру ежегодно от 1000 до 1500 р. ассиг., что для него будет достаточным, тем более, что казна дает офицерам лошадей. Пусть он продаст в Петербурге все свои вещи, пусть он на эти деньги экипируется как может; остальное здесь найдется, и пусть он сперва приедет прямо ко мне, а от меня поедет в свой полк, который стоит недалеко от моего. Со временем можно будет определить его к кому-нибудь в адъютанты, но сперва пусть послужит во фронте. Таким образом Александр будет служить и полезно, и приятно и не будет вам ничего стоить, чего добрый малый очень желает. Так как я собирался служить в драгунах, то у меня есть много вещей для экипировки, между прочим все нужное для лошадей; и так ему почти не будет расхода.
Ничего не говорю про Владимира и Бориса: они сами устроятся. Вы видите по моим предложениям, мои дорогие и добрые родители, что, несмотря на все огорчение, которое причинила не ваша отставка, дорогой батюшка, я более думаю о том, что должно сделать, нежели о том, что случилось.
Ожидаю известий от вас с нетерпением и тоскою и прошу вас еще раз устроить как можно скорее дело о векселях. Миллион раз целую ваши руки.
Ваш нежный сын Павел.