1809–1811. Между: письма в Москву и Петербург

Мне было очень приятно, мой дорогой Поль, получить от вас самих известия о вашем здоровье и благополучном путешествии. Чрезвычайные холода, что стоят здесь, часто заставляют меня дрожать за вас всех; я не буду по-настоящему вполне спокойной на этот счет, пока не узнаю, что вы все прибыли целыми и невредимыми и без неприятностей в отчий дом1. Я с нежностью представляю себе момент вашего прибытия и вашу взаимную радость, когда вы сожмете друг друга в объятиях. //л. 14 об. Но, может быть, вы прибудете слишком поздно, чтобы застать еще вашего достойного Отца в Москве2; но даже застав его, вы увидите его весьма удрученным потерей своей почтеннейшей матери3. Именно вы, мои дорогие Дети, должны принести утешение в его душу, и мне приятно думать, что ваши родители, которые любят вас так нежно, всегда будут иметь повод радоваться, что принесли для вас такие жертвы. Что же касается меня, дорогие мои Дети, я буду //л. 15 наслаждаться вашими успехами и благословлю издалека ваши старания приобрести просвещение и добродетели. Проезжая через Варшаву, я не нашла, что этот город напоминает Москву настолько, как вы говорите; мне показалось, что ее вид представляет большее единство замысла, в то время как разнообразные фрагменты, составляющие Москву, позволяют воображению свободно плавать между представлениями о Столице, о Деревне и о Дачной Местности. Эта //л. 15 об. пестрота имеет свое очарование для любителя; но что до меня, то я во всем предпочитаю твердо знать, с чем имею дело. Передайте мои приветы, мой дорогой Поль, гсподам Дерошу4, Гавинье5, д’Изарну, де Ториаку6 (если вам удастся его увидеть), Г[осподи]ну де Року7, в общем, всем, кто обо мне вспомнит, исключая г[осподи]на Лемера(*1)8, с которым я никогда не имела отношений, ни серьезных, ни смехотворных. Любите меня, дорогое мое Дитя, и рассчитывайте на самое теплое участие, которое я всегда буду принимать в вас.А. К.

P.S. Бедный Арсеньев9 умирает.

ГА РФ. Ф. 48. Оп. 1. Д. 478. Лл. 14–15 об.

Мои дорогие Дети, Поль, Борис и Воло.

Не сочтите дурным, что вместо того, чтобы написать каждому по отдельности, я адресую одно письмо всем троим. Мои глаза настолько утомлены, что я не предвижу возможности рассчитывать на них для написания целых трех писем. Тем не менее мне захотелось сказать вам всем, что я с нежностью прочла изъявления вашей ко мне привязанности; что моя к вам неизменна, и что ничто не сможет доставить мне //лл. 22 об. удовольствия более истинного, чем хорошие известия о вас.

Я не знаю, довершил ли уже приезд Вашего милого Папеньки счастье вновь обрести вас в лоне Вашей семьи. Как приятно ему будет увидеть Вас после столь долгой разлуки! Мне иногда хочется невидимкой созерцать вас всех, и видом Вашего счастья рассеять свои горести….

Дрезден теперь совершенно опустел. Большинство жителей, составляющих общество, пребывают за городом, //л. 23 дипломатический Корпус последовал за Королем10… Мадам Арсеньева11 наконец уехала согласно положительному распоряжению Императора, который соизволил снабдить ее средствами, чтобы предпринять это путешествие. — Я прошу прощения у Бориса за все эти новости, которые его не интересуют; чтобы благородно отомстить за скуку, которую я ему причинила, я прошу его сообщить мне подробности о том, как Вы все проводите время, чем вы занимаетесь //лл. 23 об. и каковы ваши развлечения. Мне будет интересно все; и, быть может, эти подробности вашего существования, дорогие мои Дети, смогут обмануть меня относительно того расстояния, что нас разделяет. У меня нет надежды, что кто-либо из нас его преодолеет; быть может даже непредвиденные обстоятельства его еще увеличат; не отказывайте же мне в утешении узнать то, чего я не могу увидеть. Вспоминайте иногда обо мне и о моей нежной дружбе к Вам.

Мой сердечно любимый сын!

Твое письмо от 4-го этого [меcяца(*2)] я прочел с волнением и теплейшим чувством. Из писем твоей милой матери узнал, с какой пользой как для твоего разума, так и для твоего сердца завершилось твое отсутствие в твоем Отечестве продолжительностью почти 4 года. — Ты стал, мой милый друг, разумнее, ученее и в особенности уступчивей, мягче, и в целом приобрел лучший склад характера. — Со слезами на глазах — упал я на колени и возблагодарил моего Творца за это новое доказательство того, что Он внемлет моим пламенным молитвам — я просил Его столь же настоятельно сохранить тебя – здоровым душой и телом!!

Боль причиняет моему сердцу то, что я не могу тебя сразу же по твоем прибытии в отеческий дом прижать к моему любовью и нежностью к тебе дышащему сердцу. — Провидение доставит мне и эту радость. — Когда я //л. 44 об. представляю себе мое состояние в момент, когда я почти 4 года назад покидал Кронштадт, не попрощавшись, и тебя и твоего брата, чье путешествие по морю я препоручил руководству Провидения. — Ах! как было удручено мое сердце. — О, как тревожно оно билось. — Теперь Всемогущий ниспослал мне это счастье, что я вновь обретаю тебя и твоего брата в отеческом доме — что я имею надежду нежно Вас обнять – что меня успокаивает убежденность, что Вы осветите, озарите тяжкий груз горестей в заботах, которые удручают Вашу Превосходную мать. Когда Вы, мои дорогие, 4 года назад покинули Москву, я советую Вам у ног Вашей матери, и вы возлежите у нее на коленях — никогда не забывать Ее материнскую заботу о Вас и стремиться Ее вознаградить любовью и всем тем, что //л. 45 может доставить радость материнскому нежно настроенному сердцу. Ты сдержал слово, дорогой Пауль. Ты обрадовал своих родителей улучшением своего характера и прилежанием в учебе. Однажды я вновь встречусь с Вами и Вашей дорогой матерью. — Тогда мы вновь опустимся перед ней на колени — и поблагодарим ее за то, что она пожертвовала здоровье и силы ради Вас, мои дорогие, чтобы подготовить Вам счастливую будущность.

Я хочу тебя теперь попросить, дорогой мой, милый Пауль, привыкни заблаговременно смотреть на твоего отца как на твоего ближайшего друга. Кто может быть тебе более верен, чем я? Я хочу также всегда называть тебя своим другом. — Приучи также твоих младших братьев смотреть на тебя и на меня как на их самых верных друзей. Заслужи и поддерживай их доверие, также как и я в свою очередь буду добиваться Вашего. — Мои права бесспорно большие, чем твои — тем легче будет мне //л. 45 об. твою, как и твоих братьев, любовь и дружбу вкупе с неограниченным доверием завоевать.

Прочти, прошу тебя, это письмо твоим братьям. Сделай так, чтобы его содержание вошло в их сердца. — Я желаю, чтобы ты мог понять его с чувством и рассуждением, с каким я его писал. — Моя чувствительность настолько возбуждена, что я должен закончить письмо, ибо я слишком взволнован. — В дальнейшем напишу еще.

Обнимает и Благословляет тебя твой верный отец и истинный друг

Р.S. Передай, мой друг, приложения твоим братьям и обними Их всех от моего имени.

Мои любимые дети, Пауль, Борис и Воло!

Сколь много радости доставили мне все Ваши письма, столь же мне досадно, что нет возможности ответить на них сразу же и на каждое Ваше письмо — особым письмом — ибо я всех Вас равно сердечно люблю и потому должен позаботиться о каждом отдельном из указанных, и от того одно письмо для всех троих с полным правом может быть составлено, и притом мои накопившиеся дела и связанные с ними поездки не позволяют мне писать Вам так много и так часто, как мне бы того хотелось. В моей действительно //л. 46 об. нежной любви и дружбе к Вам, мои любимые, Вы должны быть слишком убеждены, чтобы приписать редкость моих писем к Вам иными причинами, чем недостаток времени. С какой радостью я вижу из писем Вашей возлюбленной матери, что Вы все трое с усердием посвящаете себя урокам, которые Вам преподают. Используйте, мои любимые, это время. Оно однажды пройдет, и все, с ним упущенное, нельзя будет вернуть назад, и часто в течение Вашего будущего жизненного пути вы будете сожалеть, что потеряли это время. //л. 47 Тебе, мой дорогой Пауль, я в особенности признателен за уроки, которые ты с таким усердием даешь своим обоим братьям. Меня это весьма тронуло, что ты с верностью занимаешься этим делом и знаешь, насколько важно быть полезным для своих братьев. Господь! Всемогущий да поддержит и укрепит тебя в твоих трудах, и позволит также и тебе радоваться своим братьям. Я ежедневно молюсь за всех Вас и благословляю Вас моим отцовским благословением, которое теперь могло бы Вас достичь!

Я чувствую себя достаточно хорошо, и хотя я теперь действительно много работаю, то я //л. 47 об. тем не менее еще не знаю, когда мне возможно будет отсюда вернуться. Ах! если бы Вы заглянули мне в сердце и могли бы понять, как сильно я желаю Вас, мои возлюбленные, обнять, как были бы Вы тогда еще более убеждены в моей нежности к Вам.

Поскольку я подозреваю, что Александр не все поймет(*2), то я напишу ему особое письмо.

Какую радость доставило мне услышать от Вашего милого дедушки столь выгодный отзыв о Вас. В особенности милый папенька хвалит солидность, с которой ты, дорогой Пауль, ведешь себя в его обществе, и говорит //л. 48 между прочим, что он весьма хорошо себя чувствует в твоем обществе и охотно с тобой беседует. Как приятно услышать подобный отзыв, в особенности отцу, когда он исходит к тому же еще и от деда.

Я обнимаю Вас всех троих от всего сердца, как Ваш вернейший друг и нежнейший отец.

P.S. Я прошу передать нашему общему высокочтимому верному другу господину Зейделю мой сердечный привет. Никогда не забывайте, милые дети, чем Вы обязаны этому достойному человеку.

Мой дорогой, нежно любимый Пауль! 24-го этого месяца — твой день рождения, а 29-го — твои именины — ты вступишь тогда в 17-ый год, мое дорогое дитя. — Какими различными размышлениями и чувствами в настоящий момент занята моя голова и мое сердце. — Во-первых, воспроизводит прошлое твоего 16-летнего бытия и заглядывает в будущее столь далеко, насколько Провидение позволяет это людям, и насколько это подобает мне вследствие богатого опыта, который я имел в своей жизни, и знания людей, которое я тем самым приобрел. Мое сердце полностью предается нежным отцовским чувствам, которыми оно столь исполнено. — Признательности, которое оно питает к своему Спасителю и Искупителю за то, что Он до сих пор хранил тебя в благополучии и поддерживал Своей милостью, и столь пламенному желанию, чтобы ты, мой любимый друг, однажды сам смог стать вполне счастлив и полезен своему ближнему. — Между тем, чтобы ты всегда неизменно мог оставаться верен принципам религии, которые в то же время приносят с собой истиннейшую порядочность. Все эти чувства //л. 50 об. влекут за собой то, что моя голова и сердце переполнены, и что я, собственно, не могу достаточно удовлетворительно выразить то, что в них происходит. Поток слез является результатом того, который я сопровождаю сердечнейшей молитвой о твоем благополучии, мое возлюбленное дитя(*2). Даже отсутствующий, я возлагаю мои руки на твою голову, мое возлюбленное дитя, и молю Спасителя ниспослать на тебя Его Святое попечение, также и мое отцовское. При сем я хочу также присовокупить мои сердечные поздравления с твоим предстоящим днем рождения и днем именин. Это желание происходит от сердца и несомненно также придет к твоему сердцу [слово нрзб] без лишних слов.

Маленький подарок должен был сопроводить мои поздравления, однако поскольку твой дядя(*3) Леонтьев12 мне его сегодня еще не доставил, то ты получишь его, мой дорогой, не раньше, чем со следующей почтой.

Обними твоих троих братьев от моего имени весьма нежно, и вы сделаете меня, мои дорогие друзья, весьма счастливым, если Вы Вашу любимую маменьку и друг друга весьма искренне и //л. 51 нежно любите, как и твой искреннейший вернейший друг и отец

Мой дорогой Пауль!

С любовью и нежностью поздравляю и благословляю тебя на счастливое вступление в 16-тилетие и кладу тебе на сердце одно из моих ежедневных любимых воздыханий; ибо я льщу себя тем, что тебе нравятся подобные вещи. Вот оно:

Дай мне постоянство в вере,

Сделай ее творящей добрые дела,

И если искушение захочет ее у меня отнять,

То помоги, чтобы я от Тебя не отступил,

И укрепи меня священной отвагой:

Чтобы я стал выше плоти и крови.

К этому я желал бы добавить еще и другой, не столь важный сувенир, который должен быть тебе приятен и полезен, и тут я чувствую слабость моих творческих сил. Итак, навстречу, дорогой Пауль! При сем прилагаемая небольшая порция некоторой массы, которая испробована для всех возможных потребностей, с такой же любовью, с какой тебе ее посылает

Твой

Сердечно любящий тебя Дедушка.

Мои дорогие дети Поль, Борис, Воло и Александр!

Пишу вам всем четверым, милые друзья, одно письмо, так как сегодня у меня нет времени написать четыре письма, к тому же, любя всех четверых одинаково, могу писать вам об одном и том же. — Прежде всего нежно вас благодарю за ваши милые письма от 18-го сего месяца и за ваши мне пожелания по поводу моего дня рождения. Маленькие подарки, которые вы мне отправили, друзья мои, доставили мне огромное удовольствие, я ношу их все время с собой, также как и рисунок моего доброго Александра, который я положил в портфель. Зажим для денег13, футляр для зубочисток14 и букет цветов15. никогда меня не покинут. Это драгоценные воспоминания о моих лучших друзьях, которые мне очень-очень дороги. — Вы не можете себе представить, как я был тронут, увидя портреты вас обоих, друзья мои Поль и Воло. Уже скоро четыре года с тех пор, как мы не виделись. Я нежно целовал ваши изображения и пролил слезы нежности. — Никогда дети не были боле нежно любимы своим отцом, чем вы, мои четверо друзей, вашим.

Маменька вам расскажет, каким неожиданным сюрпризом было для меня получение ваших писем, подарков и портретов. — Я был так огорчен тем, что проведу день вашего рождения, дорогой Поль, вдали от вас. — Стихи, которые нашел для вас ваш милый Дедушка, восхитительны, и пусть Богу будет угодно, чтобы они исполнились для вас, чтобы вы хорошо поняли, что сказано в них, и чтобы ты истинно мог положиться на заслугу твоего Спасителя и Искупителя(*1).

Подробности о том, как воевал ваш Дедушка16, должны вам служить подтверждением, милый Друг, того, что ваш Дедушка ревностно служил родине и рисковал жизнью, чтобы ее защитить. — Я восхищен тем, что Дедушка был так добр побеседовать с вами, по двум причинам. Во-первых, это доказательство его любви к вам, и, во-вторых, это значит, что вы умеете общаться с ним так, чтобы ему это не было скучно, а это всегда делает честь молодому человеку, когда старик находит удовольствие в общении с ним, и это доставляет большое удовольствие мне самому. — Булавка17, которую вы мне послали, дорогой друг, очень мила и действительно доставила мне большое удовольствие, я благодарю вас за это от всего сердца. //л. 53 Что касается вас, дорогой Борис, ваше письмо доставило мне тем большее удовольствие, что оно было написано лучше всех предшествующих, которые я получал от вас, а всякий раз, когда я вижу ваши успехи, я очень радуюсь.

Ваш бумажник очень мил и очень мне полезен, так как я сразу же положил в него немного денег, которые всегда имею при себе для бостона, и рисунок Александра. — Я вас за это благодарю, и русская пословица чем богат — тем и рад(*2) меня очень тронула, и я прижимаю вас к сердцу, которое вас нежно любит.

Тысяча благодарностей за футляр, дорогой Воло. Я никогда с ним не расстанусь, как с доказательством той ценности, которую я придаю вашему подарку, мой милый друг. Я исполню ваше поручение Сержу, как только его увижу. У него и у его братьев вид действительно болезненный. Возможно, тяжелое путешествие, которое они совершили, тому причиной. Серж говорит только по-немецки и очень плохо, Валентин18 не говорит ни слова и не стоит уверенно на ногах.

Так как я не умею писать стихи, дорогой Александр, я отвечаю на ваши прозой. Я благодарю вас за них и за прелестный букет, который их сопровождал. Я очарован тем, что //л. 53 об. что вы пишете теперь лучше, чем раньше, когда вы только прибыли в Москву. Ваш кузен Александр19 пошлет вам скоро свой небольшой автопортрет, судя по тому, что он мне сказал, но я ему об этом напомню. — Я рад всем вам служить, мои милые дети. — Пока же я вас нежно обнимаю и благословляю всем сердцем.

Огромное спасибо, мой дорогой Поль, за ваше воспоминание и вашу нежность. Мой праздник, бывший их причиной, был грустным днем для меня. В удалении от всех, кого я люблю, встречая лишь равнодушные взгляды, мне оставалось лишь с горестью сравнивать этот день с другими ему подобными, которые предшествовали ему прежде. В прошлом году моя бедная Софи строила столько планов сюрприза, от которых ее здоровье вынудило отказаться, это был последний день, когда она могла потратить силы на то, чтобы нарядиться; она была так любезна, несмотря на свои страдания, так нежна ко мне… увы! Она //л. 20 об. никогда уже не сможет ни того, ни другого20!.. Ах! дорогие мои Дети! как вам всем нужно меня любить, чтобы помочь времени залечить эту глубокую рану моего сердца; которое тысячи воспоминаний, печальных и сладких, равно заставляют кровоточить во всякий день. Я также вспомнила с нежностью о знаках внимания, которое оказали мне все мои внуки. Я смотрела со слезами на глазах на ваших Сфинксов и на Вазу Александра, и я так боялась быть отвлеченной от моей боли чужой вежливостью, что я даже тщательно скрыла от моих горничных, что //л. 21 это был мой праздник.

В годовщину вашего рождения, которое предшествовало дню Св[ятой] Анны, я перебирала в памяти все, что происходило в этот день. Я думала об акте величественном и святом, посредством которого вы торжественно обещали Господу и вашим родителям исполнять все обязанности, которые будут на вас возложены21. Издалека я вновь благословила ваши добрые намерения, мой дорогой Поль, и я молила Всевышнего помочь вам в их исполнении и всегда хранить вас.

Ваша Маменька говорит, что вы сожалеете об //л. 21 об. удобстве, с которым вы могли учиться в Дрездене. Я предвидела ваши сожаления, они весьма обоснованы. Но хотя мы и не являемся хозяевами окружающих нас обстоятельств, в нашей власти по крайней мере всегда извлекать из них выгоду, каковы бы они ни были; не пренебрегая ничем из того, что будет вам доступно, мой дорогой Поль, вы создадите себе повсюду неожиданные возможности учения и образования. Среди многих других молодых людей вы имеете неоценимое преимущество находиться подле просвещенной матери, чьи советы и наставления смогут принести вам огромную пользу! Сообразуясь с ними, вы будете способствовать как ее счастью, так и вашему. Закончившийся листок заставляет меня сказать вам кратко, что я вас обнимаю от всего сердца.

Важная жизненная эпоха, дорогой Пауль, которую Вы начали, приговорит нас, возможно, надолго, возможно, навсегда, лишь к письменному общению22. Чем проще Вы будете делиться чувствами Вашего сердца, тем больше я буду склонен признавать помышления моего милого Пауля о своем бывшем наставнике и друге на всю жизнь. Ваше первое письмо, в котором вы так живо описываете впечатление, которое встреча с достойнейшим отцом произвела на Вашу душу — есть начало, за которое я Вас тем более искренне и сердечно благодарю, что я могу себе представить, что в тот, столь долго желанный, счастливый момент с Вами происходило. Следуйте Ему во всю свою жизнь. //Лл.48 об. – 49

Простое нравственное правило, с которым я слагаю с себя мою службу при Вас: «нужно выбрать человека чести, никогда не терять его из виду, всегда жить, как в его присутствии, всегда действовать, как у него на глазах»(*2), — так Вы безопасно преодолеете скользкий путь — и Вам никогда не придется краснеть, Вашим превосходным достойным родителям, как Вашим друзьям, полностью открыв душу. Еще раз – Ваше доверие будет у Вас, от меня столь же удаленного, тем прочнее, чем более Вы будете вспоминать, в чем Вы провинились перед Вашими родителями, Отечеством и самим собой! Теперь вы живете еще недолгий срок у первых, вскорости, однако, Вы останетесь один — но довольно — я не хочу повторять проповеди, ни создавать вид, что читаю одну-единственную мораль. Усвоенные Вами нравственные принципы еще глубже укоренятся, в этом я убежден, а теперь, д[орогой] Пауль, руку старшему брату, который столь же охотно о Вас говорит, как и Ваши младшие. Александр много рисует для Вас — мы вместе сочиняем музыку и сажаем Вас на лошадей, которые поднимают мощные ноги, и все же не так быстро бегают, как его Малыш в конюшне, как и на бумаге. Когда он недавно обнаружил Вашу чашку за чаепитием, он сразу Вас назвал по имени, он, как и Воло и Борис, ежедневно доказывает, что они часто представляют себе далекого брата Пауля.

Оба последних напишут вам сами, первый намеревался послать вам картоны23 — но я боюсь, они займут слишком много места. Моя жена, которая не преминула запечатлеть дочурке решительный поцелуй, и под этим предлогом еще дюжину впридачу24, хочет //л. 49 об. сама написать Вам пару строк. Мы оба ждем подробностей, которые Вы обещали нам о путешествии маленьких Леонтьевых, и слава небу, что бедные дети хоть так отделались! Нам позволяют надеяться, их добрый дядя увидится здесь с Императором25. Моя радость при этой мысли неописуема.

Вскорости милый Пауль выполнит еще одну мою просьбу — а именно подробно писать мне о своем достойном Отце, о его здоровье, и находите ли Вы его после 4-летней разлуки уже изменившимся. Уверьте его, чтобы дать ему представление о масштабе моей привязанности, что я люблю его не меньше, чем Пауль, а уж он-то предан ему душой и телом, не так ли? Что путешествие Вашей милой маменьки оказалось столь утомительным,(*3) было совершенно против наших ожиданий — ибо мы все надеялись, что от движения и смены обстановки ее здоровье выиграет. Если бы в следующем письме Вы могли сообщить нам более хорошие новости! Я заканчиваю письмо, потому что для моей Софи должно остаться еще немного места. Сердечно, сердечно обнимает Вас Ваш преданный др[уг]

Софья Зейдель

Не найдя более места, я могу лишь поблагодарить Вас за Ваш привет мне и моей маленькой Лизетте — мы обе обнимаем Вас с самой сердечной дружбой — отвечайте нам тем же.(*4)

Дорогой друг. Я получил ваше письмо 4-го числа этого месяца, и я очень рад слышать, что вы наслаждались счастьем, которого все желали так долго.

Мне доставило удовольствие исполнить ваше поручение, так что Петр Матвеевич27(*2) выслал книги, которые вы хотели, в прошлый вторник, но не все. Причина в том, что у него нет ничего, чтобы послать их, — и я просил также г[осподи]на Кояндера28 написать мне название книги, которая ему нужна. Но ваши братья, присутствовавшие при этом, сказали мне, что они нашли записку, и что мастер Борис уже послал ее вам, вложив в свое письмо.

Меня не было на месте только однажды после того, как //л. 82 вы покинули Москву, так что у меня нет никаких важных новостей, которые можно было бы вам сообщить. Но следующие слова вашего письма: «В моем путешествии было нечто приятное» — пробудили во мне желание узнать об этом, так что я надеюсь, что мой друг удовлетворит мое любопытство в следующем письме.

Император прибыл в Москву в прошлое воскресенье29. Но ни я, ни ваши братья не имели еще удовольствия видеть его.

Прошу засвидетельствовать мое нижайшее почтение вашей матери и вашему отцу.

Мне бы хотелось, чтобы вы всегда писали мне по-английски, и не таили бы мысль, что пишете плохо. Ваше последнее письмо было написано вполне приемлемо.

Вновь разразилась сильная гроза, дорогой Пауль — которая нас всех встревожила в этот раз больше, чем в тот, при начале вашего морского путешествия. Слава небу, согласно последним сообщениям от Вашей дражайшей маменьки, Вы на пути к выздоровлению 30, и воистину никто не может радоваться этому более чем я и Ваша сестра Софи31.

Вы должны, если Вы еще //л. 46 об. не были, настолько же увериться в нашем участии, насколько Вы мне это выказывали, а Ваше сердце в состоянии разделить чувства моего сердца во всем, что касается радостного или печального, с Вами происходящего. Ваша крепкая конституция склоняет меня к мысли о Вашем скором и полном выздоровлении. Как только Вы сможете взять перо в руки, Вы сами меня //л. 47 в этом уверите, не правда ли, дорогой друг. Я обнимаю Вас уже заранее и безо всякий пощады столь сильно, сколько Вы можете выдержать. Ваши братья, если бы Вы были с ними, последовали все этому примеру, и они действительно подверглись бы опасности, когда бы громкие сердечные излияния были подавлены. Завтра вечером мы торжественно выпьем за Ваше здоровье. Ваш гений откликнется. Все //л. 47 об. Ваши здешние знакомые, которых я встречаю, справляются о Вас. Все желают, чтобы Вы в полном здравии исполнили чаяния ваших досточтимых родителей, оправдывая то доверие, какое питают к вам они и Ваши друзья.

Софи очень страдает сегодня от своей раны — г[осподин]н д[октор]р Реман32 сильно прижег ее ляписом33, и охотно она написала бы Вам пару слов, чтобы выразить свою радость по поводу Вашего выздоровления. Никакие страдания не могут сделать [клякса]. Она обнимает Вас, милый Пауль, как и я, уверяющий вас, что после ваших родителей никто не в состоянии любить вас искреннее, чем

Мой любимейший сын! Снова радостное известие. По-царски держит добрый Государь данное тебе несколько месяцев назад обещание, что ты довольным поедешь из Петербурга34. Пусть Он здравствует. Мы должны с благодарностью наслаждаться дарами, которые посылает нам господь, однако не злоупотреблять ими. Елиз[авете] Иван[овне] целую по венскому обычаю ручку за ее милую приписка (*2) и дорогому Паулю я желал бы передать чувства моего обрадованного сердца. Что именно я чувствую, трудно передать словами. Ты поправился, Господи! пусть Он хранит тебя к нашей общей радости. Пусть Новый год будет к тебе благосклонен и произведет тебя в пажи35(*3). От всех моих родных сердечный привет. Господь снова подарил нам Бетти36. Итак, скоро я увижу тебя, И[вана] Б[орисовича] и Е[лизавету] И[вановну] в Москве. То-то обрадуется Ваш преданно любящий Отец

Еще раз, дорогой Пауль, поздравляю Вас с выздоровлением и с Новым Годом — между тем я Вас в то же время сердечно благодарю за Ваше участие в страданиях моей супруги. Пусть бы мог этот столь важный Новый Год для Вас таким образом закончиться, — чтобы Вы в конце этого года с Вашими дорогими родителями чувствовали чистейшую, сладчайшую радость, вызванную успехом Ваших устремлений. Я надеюсь на это — ибо я знаю Ваше сердце, которое установит наилучшие решения. Ваши братья, как Вы узнаете из их писем, чувствуют себя хорошо, и Александр любит Вас, //Лл. 53 об. – 54 как и они, все часто о Вас говорят! Какая это будет радость — если вы однажды вновь увидитесь, и также для меня и Софи, в этом отношении наше желание должно простираться далее, чем лишь на короткое время. Я полагаю, строение наших обоюдных самочувствий слишком пошатнулось во всем своем основании, чтобы мне еще позволено было надеяться на многое.

Подумайте — 3 операции, а внешний вид Софи со 2-ой становится все хуже и хуже. Д[окто]р Реман приходит к нам не слишком часто — он как раз сказал мне, что Софи снова поправится — однако я также знаю по опыту, что он не всегда прямо высказывает свое мнение. Я дрожал недавно за Александра и ясно видел, как он старается скрыть свою тревогу от Вашей милой, уже столь много перенесшей, матери. Мы должны всего ожидать от весны. Также и для Вас я прошу у Неба прекраснейших обновляющих ко всему доброму солнечных лучей радостного будущего! — Еще прошу Вас при случае напомнить Вашим дорогим родителям мою просьбу — если они по причине многих дел позволят. Софи приветствует и целует своего брата сердечно, я обнимаю его с [слово нрзб] чувствами, и есть, и остаюсь его искреннейшим другом

Приложение для Моргенгейма37 прошу любезно передать.

Охотно, дорогой Пауль, желал бы я быть в регулярной или хотя бы весьма усердной переписке между нами, и хотя мы Оба вполне можем иногда пренебречь или манкировать ответом, нас не должно это отпугнуть и в особенности не вводить в заблуждение относительно обоюдного доверия друг к другу. Я страшусь этого отнюдь не от Вас, в то время как я убежден, что если молчание моего друга Пауля некоторое время не прерывается, то это должно приписать иным причинам, но не охлаждению дружбы, которая основана на всю жизнь. Итак, никаких извинений, что в последний раз не ответили; если бы Вы могли меня видеть в то время как я все это пишу, то Вы прочли бы в моем сознании, что в моей душе часто штормит — как однажды на Балтийском море38! Итак, мне также и в Ремане пришлось обмануться, это чувствительнейший удар — тем не менее я бы его преодолел, если бы моя бедная Софи //лл. 55 об. – 56 не пострадала бы от этого больше всего! Да будет угодно Небу, чтобы Вы никогда не повторили мой опыт, чтобы Вы с вашими прекрасными задатками стали однажды столь же счастливы, как я Вам этого желаю, и я в особенности прошу для Вас у Неба в день рожд[ения] Вашего превосходнейшего отца: да сумеете Вы однажды стать таким, каким Вы можете, и быть гордостью и радостью Вашего Отечества!

Кажется, что Вы неизбежно попадете в Пажеский корп[ус] — что ж, удачи Вам: Вы сойдетесь с лучшими из Ваших новых товарищей, а поскольку в толпе молодых людей трудно найти образец для подражания, избегайте тех, кому подражать не следует. Ваше сердце и разум в состоянии вас предостеречь. Мой совет останется все тем же, примкнуть к какому-либо достойному профессору и опытному советчику.

Видите ли Вы Нарышкина39 чаще — кланяйтесь ему от меня любезно, также и другим соотечественникам, которых мы видели в Дрездене, но прежде всего — нашему милому превосходному другу Леонтьеву, как и его детям. Бывает ли Моргенгейм часто у Вас?

Я по-прежнему весьма жаден узнать о дальнейших подробностях Вашего дальнейшего обучения: так Вы вообще меня не можете более обрадовать, чем подробностями обо всем, что Вас касается. Считаются ли минералогия и латынь излишними? — Я с великим удовольствием продолжал бы в том же роде, если бы не ожидал в этот момент посещения, а именно — хирурга, который 2 раза ежедн[евно] перевязывает мою бедную жену.

Сердечно обнимаю Вас, также и от имени маленький Эльзы, которая с каждым днем становится все милее и забавнее.

Неизменно

Ваш искренний друг

Сколь охотно я прочел бы пару строк от моего дорогого друга Пауля, столь же охотно я буду все же от этого отказываться так долго, пока усердная учеба и малое время, отпущенное на отдых, мешают ему предаться писанию писем.

Я слышал от Вашей госпожи матери, что Ваши новые учителя довольны вашим усердием, и Вы идете навстречу прекрасной цели! Кто может, кроме //Лл 59 об. – 60 ваших д[орогих] родителей, принимать более искренне участие в этих похвалах, чем я — сердечно, сердечно обнимаю Вас и желаю, чтобы Вы вполне могли ощутить радость, которую причинило мне это известие. Как часто, Вы помните, я восклицал, обращаясь к Вам: «Смелее, и все получится»,(*2) — тем более что вы получаете распоряжения от Провидения, которые чем усерднее вы их используете, тем скорее однажды позволят Вам стать таким, каким желают Ваши родители, Ваше Отечество и Ваш бывший наставник. Как бы мне было приятно, если бы Вы рассказали мне подробности о Вашем обучении и назвали мне того или иного профессора, который в особенности вызывает у Вас доверие. Как будут радоваться Ваши немецкие учителя в Дрездене, когда я одному или Другому смогу написать: «Мой Пауль делает //лл. 60 об. честь вашим подготовительным урокам и своим непоколебимым усердием вознаграждает ваших преемников! В недавно полученном письме из Дрездена д[окто]р Краузе40 и д[окто]р Буркардт41 весьма сочувственно справлялись о Вас: кстати(*3) , вы случайно не встречали младшего Штофрегена42? Если Вы его, равно как и его отца, должны будете увидеть, приветствуйте сердечно от моего имени. //л. 61

Моя жена, которая все еще страдает от своей раны, дружески приветствует Вас и Вашего брата Воло43: Лизанька(*4) развивается прелестным образом — однако в последние две недели у нее много хлопот с зубами, а что я сам был одну неделю болен и до сих пор весьма сильно кашляю, Воло вам рассказал. Если я окончательно потеряю свое здоровье, то //л. 61 об. это вполне естественно, тем не менее во всякое время мое участие в Вашем благополучии прибудет неизменным. Если Вы, как я в том уверен, время от времени вспоминаете о наших беседах и рисуете в своем воображении Вашего друга, то вскорости Вы соберетесь написать ему радующее словечко.

От всего сердца

Обнимите Воло от моего имени.

Охотно, дорогой друг, я написал бы Вам сегодня действительно длинное письмо, чтобы посредством такой беседы выказать Вам, как мне приятно быть с Вами, но я веду столь печальную болезненную жизнь, что я ощущаю препятствие в выполнении самого этого желания. Удовольствуйтесь же сегодня моей сердечной благодарностью за сообщение о том, что Вас теперь занимает. Никогда Вы не сможете сообщить слишком много подробностей, меня интересует все. Вы сожалеете, что Латынь и Минералогия не употребляются в Пажеском корпусе — весьма жаль! Могущественнейший монарх Юга брал в основу подготовки своих победоносных войн: латынь, математику и минералогию44. Вы, однако, равно и в первом, как и в последних //л. 63 об. столь усовершенствовались, что Вы можете продолжать изучение этих наук для себя.

Моя жена благодарит Вас по-сестрински за Ваши приветы. Она, хотя и выходит, но еще сильно хромает, и, кажется, что ее рана долго еще не излечится. Моя малышка также больна, а я — ах, да будет угодно Небу, чтобы весна вернула теперь обновленные жизненные силы!

Если вы увидите Моренгейма, приветствуйте его от меня.

Сердечно обнимаю Вас с просьбой любить нас по-прежнему и будьте уверены, что я есть и остаюсь

Ваш преданно любящий Вас друг

Еще раз мой особый поклон г[осподи]ну Вашему Отцу.

Я пользуюсь минутой досуга, которую мне позволяют уделить мои дела, чтобы поблагодарить вас, дорогой Борис, за все ваши письма и их нежное содержание. — Я люблю вас всем сердцем, дитя мое, и тем более я огорчен, когда вы причиняете мне столько горя, предвидя, что ваше пренебрежение к учебе готовит вам печальную будущность. — Вы только что получили чин, чтобы поступить на гражданскую службу45. Ваше здоровье совершенно не позволяет вам военную службу, так что для вашей успешной карьеры и продвижения по службе вы должны приобрести необходимые знания, чтобы приносить пользу на службе. //лл. 54 об. – 55 Вы поступили на службу, теперь от вас зависит заслужить повышение и добиться вашими стараниями однажды получить видную и приятную должность. – Думайте всегда об этом, тогда вы будете прилежны в учебе, вы привыкните повиноваться вашим родителям и наставникам, так как подчинение — это душа службы, и в результате вы будет достойны управлять сами. Маменька нежно вас обнимает, так же и я, благословляя вас от всей души

Р.S. Ваши братья передают вам свои наилучшие пожелания. Нужно, чтобы я отдал им должное за то, что они работают с большим прилежанием, а также с успехом.

Сколь сильно меня, дорогой милый Пауль, обрадовало Ваше письмо, столь же сильно опечалило меня его прочтение. Вы говорите, болезненное состояние Вашей превосходной матери не позволяет ей писать самой. От сердца желаю, чтобы эта причина уже разрешилась, и она вновь наслаждалась счастливыми днями. Что касается отъезда из С[анкт-]Петербурга, то я страшусь, он будет еще надолго отсрочен, пока санный путь близится к своему концу.

Как меня радует, дражайший друг, что Маменька и Ваши учителя Вами довольны — чего Вы сами не должны при этом чувствовать! //л. 65 об. Какое лучшее отдохновение могли Вы дать Вашему столь любящему Вас г[осподи]ну Отцу, чем Ваша собственная сознательная решимость заслужить его любовь. Каждый день я думаю о Вас — разумеется, дорогой Пауль, я подумываю, Вы могли бы мою близость ощутить, если это вам после сделанной работы по сердцу. Подбодрите также Вашего д[орогого] брата Воло к этому, и так часто, как Вы только можете, я не могу Вас достаточно об этом просить, пишите сами или Ваш брат несколько строчек для нас.

Моя жена, Ваша сестра и Лизинка(*2) (она не умеет еще как следует изъясняться), сердечно Вас приветствуют. У первой остается еще ее рана глубиной в 3 дюйма. М[илостивому] //л. 66 Господу лишь известно, как долго она еще будет пребывать в столь глубоко тревожном состоянии! — Юная мать, правда, выходит, и не слишком сильно страдает, но почти каждый день г[осподи]н Кельц⁴⁶, хирург, сообщает мне, что на бедняжку нельзя еще смотреть как на спасенную, что опасность только отодвинута, но, возможно, неизбежна. К каким размышлениям это может меня привести — может ли физический человек выиграть при сокрушенном духе? C моим здоровьем, как Вы легко догадаетесь, ничего хорошего отсюда не выйдет, хотя последние 3 дня я чувствую себя лучше, чем раньше; итак, перед летом надеюсь также и для себя ничего [слово нрзб]: сердечная благодарность за Ваше участие.

Известие о предстоящей //л. 66 об. свадьбе Вашего г[осподи]на Дяди⁴⁷ меня поразило – однако не вызвало недоумения. Ради его бедных деток я полагаю этот шаг необходимым, а что касается их почившей матери, то она, ибо она столь часто призывала своего мужа вновь жениться, тем верней одобрит это решение, видя насквозь из небесных сфер сердца покинутого супруга и осиротевших детей, в каковых память о ней сохраняется столь же несокрушимо, как и в сердцах ее друзей.

Вашему г[осподи]ну Отцу прошу засвидетельствовать мое безграничное уважение, — вашего веселого брата Воло — сердечно обнять от моего имени, как и от имени моей жены; мы оба прижимаем Вас обоих к нашей груди, оставаясь во всю жизнь преданно любящими

Друзьями

От всего сердца желал бы я, чтобы не очередное недомогание Вашей превосходнейшей матери было причиной Вашего письма ко мне. Если бы только Небо вновь подарило ей вскорости здоровье, а Вы, д[орогой] Пауль, что я слышу с искреннейшем участием, не прекращали бы содействовать тому, чтобы длительное горе Ваших родителей превращалось в постоянное утешение и радость. Вы все более чувствуете, что то было издавна первейшей заботой и навсегда останется самым горячим желанием; Вы почерпнули из того же источника этого сочувствия в нас, также и все дары, нужные, чтобы делом, как в Вашей ежедневной молитве за Вашего отца и за Вашу мать, доказать, что счастье обоих является основой Вашего счастья, Вашего //л. 57 об. сердца, Вашей совести. Ваши нынешние усилия принесут Вам богатый урожай. Ну, теперь, конечно, время экзаменов придвинулось совсем близко. Как я жажду узнать об успехе и о подробностях этого от Вас; однако чувствую, что это Вашему времени, которое заполнено занятиями, нанесет ущерб.

Александр охотно написал бы Вам сегодня, однако праздничные дни являются также для него днями развлечений. Он проводит сегодняшний 2-ой праздничный день48 снова у Бутурлиных49, и потому поспешил закончить письмо маменьке.

Моя жена, правда, способна вставать, но, несмотря на это, еще не поправилась; она излечивается, впрочем, почти незаметно. Совершенно спокоен //л. 58 я буду лишь тогда, когда рана полностью закроется — а на это нельзя еще надеяться в ближайшем будущем.

Если вы увидите Нарышкина50, кланяйтесь ему от меня.

Моя жена сердечно благодарит Вас за Ваши добрые пожелания; я еще раз столь же искренне, и есть, и остаюсь для

Вас сердечно любящим

Джексон51 приветствует вас столь же дружески.

Сердечная благодарность за ваше л[юбезное] письмо от 14-го, дорогой друг. Однако оно еще более меня бы обрадовало, если бы содержало лучшие известия о здоровье Вашей милой матери. Милостивый Господь, когда она вскорости, как она того заслуживает, полностью поправится, станет счастливой и радостной! Это ежедневное искреннее желание моей души. На исполнение его мы должны милостью Всевышнего, и, как вы сами, д[орогой] Пауль, говорите, полностью доверяясь Ему, надеяться.

Я поздравляю Вас с предстоящим поступлением в Пажеский корпус и повторяю Вам при том мое желание столь много об этом читать, о распределении ваших занятий, о расписании дня, насколько ваше время будет позволять Вам это подробное сообщение. Вы спрашиваете //л. 67 об. меня: «Д[окто]р Краузе и прочие дрезденские ученые в политических науках были сведущи, но отнюдь не в науках камеральных!!!52»

Первый намеревается выпустить в свет труд, который явит миру его политические убеждения, и, несомненно, тот, кто должен изучить искусство правления, найдет в нем некоторые идеи, достойные внимания. Что д[окто]р Краузе изучал конституции значительных государств и их обоюдные интересы, etc. etc., это он доказал как в своих публичных, так и в частных лекциях по статистике. В последней были также Вы и Ваш брат им, этим гениальным человеком, наставлены53.

Что д[окто]р Буркардт54 является способным человеком //л. 68 в этих науках, это Вам помимо того, что Вы часто вели об этом речи, скажет также и Д[окто]р и статский советник Штоффреген в Петербурге55. Д[окто]р Диппольд56 работает над новой историей, из которой появляются фрагменты в литературной газете57. У этого человека основательные взгляды, и он заслуживает внимания всякого государственного деятеля. Политические науки преподаются в университетах, но молодым людям обычно преподаются лишь на третий год учения, изредка на второй, а до того времени молодые люди должны иметь в наличии готовые познания в древних языках, как и во многом другом. Когда вы поступите в Пажеский корпус, то я прошу Вас впервые весьма настойчиво //л. 68 об. сообщить мне учебные планы института, а именно для всех классов.

Моя жена дружески Вас приветствует, благодарит Вас за Ваши приветы, а я обнимаю моего дорогого Пауля как его преданный любящий др[у]г Зейдель.

Приветствуйте также нашего д[орогого] Воло от нас обоих: прошу вас об этом.

Вы в самом деле, дражайший друг, не могли бы сделать мне более приятного сюрприза, чем Вашим последним м[илым] письмом. Оно содержит для меня, помимо лишь весьма интересных подробностей о П[ажеском] Корпусе, успокоение: что Ваша болезнь если и не полностью исчезла, то по крайней мере не столь серьезна, чем по Вашем прибытии в С[анкт]-Петербург. Сердечное спасибо за это, равно как и за участие, которое вы принимаете в Софи, Лизинке(*2) и во мне: вы должны сами чувствовать, что среди всех Ваших друзей никто из них на все, что Вас касается, не отзывчив более, чем я. С искренней радостью я прочел известия о Вашем блистательно выдержанном экзамене, это дает право на прекраснейшие ожидания, каковые исполнит усердный, горячо любящий своих родителей, свое Отечество Пауль //л. 83 об. и, воодушевленный этим примером, Воло, конечно же, тоже не отстанет58. Итак, вы готовитесь к истиннейшему и прекраснейшему наслаждению жизни — одобрение сердца есть воистину сладчайшая награда.

Вы находитесь теперь, судя по всему, что Вы мне пишете, в превосходном институте, и уже в таком его классе, где юношам Вашего возраста будут преподавать вещи, которые за границей частично лишь в последних классах гимназии, преимущественно же изучаются в университете, чему должны предшествовать познания в древних языках, как необходимое условие(*3). Я действительно сожалею, что Вы теперь, вероятно, уже не имеете времени для латинского языка, а что на него в императорском институте смотря как на любительское занятие для //л. 84 солдат, из которых в наши дни так часто выходят государственные деятели; это уму непостижимо. Как много исключительно толковых людей этого не признали – что они сожалеют: либо что они в юности не имели возможности изучать древние языки, либо такую возможность упустили. Вы сами это слышали, и это позволяет мне надеяться, что когда Вам позволит время, Вы также Вашего Ливия59, Тацита60 будете читать еще в оригинале. Сердце бьется каждый раз при этой мысли сильнее, что мой друг Пауль выбрал себе великий пример, каковому усердно следует, и, возможно, однажды существенно содействует тому, чтобы его нация за столь многие оскорбления Юга61 приобрела удовлетворение, однако не только это – но и таковую, также через посредство ее просвещения //л. 84 об. сделать ее более независимой от других стран и более в самой себе Счастливой – и вот истинный патриотизм(*4)! Одному Богу известно, какова будет моя участь и куда она меня приведет — однако неизменным останется при всех обстоятельствах мое желание Вашего счастья и получить от Вас письмо, в котором Вы изливаете сердце Вашему старому другу, и чтобы Вы не откладывали это на то время, когда Вы, вследствие всех ваших напряженных усилий, больны. Ах, милый дорогой Пауль, стремитесь главным образом к тому, чтобы сберечь свое здоровье, без него человек, исполненный лучших намерений, подавлен; я окидываю печальным взглядом будущее, сравнивая настоящее с прошедшим; мой опыт научил меня ценить высочайшее благо. Может быть, каждый раз жалуясь, я умалчиваю о том, что лето должно было бы по-настоящему//л. 85 установиться, — тем временем Вы можете себе вообразить, что старый календарь дОлжно заменить каким-нибудь новым, в котором напр[имер] июнь занимает место апреля или октября — может быть, допустить также какое-нибудь 5-ое время года, в котором другие 4 весьма пестро друг с другом пересекаются, как это происходит теперь. В самом деле, я боюсь за Маменьку, хотя она и привычна к климату, все же ее здоровье слишком ослабло, при ее обстоятельствах62, чтобы не страдать от такой погоды. Да будет угодно Небу, чтобы она вскорости, Ваша превосходная мать, в добром здравии прибыла к нам, а я наконец также и Вашего несравненного любезного г[осподи]на Отца вновь увидел.

Кланяйтесь ему от меня, моя д[орогая] жена просит Вас о том же — Лизинка(*5) говорит вам по-русски ЛЮБЛЮ(*6) — по-немецки Jedel-del, по-французски bai-bai-bai, из чего вы видите, что она при изучении первого языка употребляет более слов, чем в двух последних. Впрочем, //л. 85 об. она кусается и смеется вовсю, однако на ногах стоит еще нетвердо. Сердечно обнимите моего любимого Воло — также от имени Софи и малышки.

Борис дружески приветствует своих братьев, также и Александр — а теперь, дорогой Пауль, я заканчиваю письмо просьбой — передать Вашему г[осподи]ну Отцу, что я с моей супругой не имею более заветного желания, чем суметь лично поздравить его с предстоящим днем именин, а последний напоминает нам также о Вашем Дне Рожд[ения], дражайший друг. Разумеется, Вы будете в этот праздничный для Вас день также думать о Дрездене и о нас, и силой Вашего воображения представлять нас рядом с собой. От всей души желаю вам(*7) к новому 18-му году жизни счастья, радости, упорства при славном вступлении на жизненный путь, а нам — сохранения Вашей привязанности. С этими пожеланиями для Вас обнимает Вас Софи и Ваш истинный друг

Если г[оспо]жа Ваша Маменька еще находится у Вас, то прошу представить ей от имени нас обоих наши поздравления к празд[ничным] дням, и передать ей, что мы желаем беспрепятственного, быстрого и счастливого путешествия без каких-либо несчастных происшествий.

У Александра сегодня несчастливый день для писания писем. Как раз потому, что он хотел сделать замечательно красивые буквы при копировании черновиков, слова не удались.

Так что Вам придется потерпеть до следующего раза.

Да! Мой дорогой Поль, я так давно никому не писала. Увы! это не по моей вине. Мои бедные глаза отказываются мне служить. Я не могу ни читать, ни писать, ни даже работать. Так что не будьте слишком требовательны к моей точности. Пишите мне так часто, как вы сможете. Я попрошу г[осподи]на де Вацдорфа63, нового Посланника Дрездена в Петербурге, доставить мне ваши письма. Он обязался передать вам это письмо. Посещайте его иногда; это принесет мне известия о вас, а для вас будет почетным знакомством. Я была чрезвычайно довольна тем, как вы справились с вашим экзаменом и усилиями, которые вы приложили, чтобы выйти из него с честью. Я хочу сделать вам лишь одно замечание относительно того, что вы говорите мне о вашей учебе в Дрездене. Не думайте, мой дорогой Поль, что какие-либо познания могут быть бесполезным приобретением для человеческого ума; для него благотворны все, а жизнь зачастую представляет нам непредвиденные обстоятельства, чтобы извлечь из них пользу. Тем не менее, вы правы, //л. 16 об. полагая, что нельзя терять времени, и что обучение должно прежде всего быть сообразно с карьерой, которую мы хотим избрать.

Я благодарю вас за сообщение о свадьбе г[осподин]а Леонтьева64, мне ничего не было об этом известно, и я не ожидала, что это произойдет так скоро. Пусть он будет счастлив! А дети моей Софи не будут, вследствие этого брака, большими сиротами, чем прежде! Если вы узнаете что-либо о них, сообщите мне, прошу вас. — Теперь никто не напомнит вам о моем существовании; вы сами ответственны за ваши поступки; знаки внимания, которые вы мне окажете, будут иметь в моих глазах тем большую заслугу – ту, что они никем не были вам продиктованы. — Моя жизнь печальна по тысяче причин, но не стоит труда на это жаловаться; она не будет длиться долго, а к чему мне счастье? К тому лишь, чтобы сожалеть о нем, умирая. Теперь время, которое летит стрелой, годы, которые накапливаются, весьма далеки от того, чтобы внушать мне ужас, и являются для меня лишь средством достичь //л. 17 желанного конца. — Пусть же он приблизится! Но пока я живу, я не перестану живо интересоваться всем, что вас касается.

Мои сердечно любимые внуки Пауль, Борис, Волло и Александр! Ваши поздравления по поводу моего 72-го дня рождения весьма меня обрадовали. Из-за слабости моих глаз я благодарю вас [слово нрзб] хотя и кратко, но сердечно. Всю оставшуюся жизнь, какую Господу будет угодно нам подарить, я буду за Вас молиться и пребывать Вашим Сердечно любящим Дедушкой

Р.S. Продолжай, любимый Пауль, нас радовать. Ты сможешь это делать, если будешь придерживаться Спасителя.

Позже, чем я думал при отправлении моего последнего письма, добавляю я сегодня несколько строчек для Вас, которые Вы получите через досточтимого г[осподи]на д’ Изарна66. Если бы я мог хоть на мгновение очутиться на его месте, чтобы сказать Вам, сжимая Вас в сердечнейшем объятии, что я чувствую при известии от Ваших д[орогих] Родителей о Вас. Как достойно похвалы Ваше усердие после стольких забот в прошлом — как я благодарю Вас за это, что Вы столь мужественно держите слово. Я порой говорил Вам это: когда мой друг Пауль станет старше, он будет еще более чувствовать при всяком взгляде на прошлое, как сильно //л. 71 об. его счастье занимает мое сердце. Вы чувствуете это, Вы желаете моего счастья! Итак, теперь мужественно двигайтесь вперед, Вам вообще-то даже не нужно такого подбадривания — но это старая привычка Вашего бывшего наставника, которую Вы истолкуете именно так, как он ее изъясняет.

Достоверно ли: как будто бы Ваш г[осподи]н Отец возвратился в Сибирь67 — это меня радует, хотя я тем самым еще дольше буду лишен радости вновь с ним увидеться. Насколько же изменившимися мы найдем друг друга — я постарел по меньшей мере на десятилетие; это могло бы еще быть [слово нрзб] также //л. 72 богаче печальным опытом. Все исходит от неба. Кто знает, для чего это хорошо, это должно быть утешением, к которому не всегда мы умеем примкнуть в подобающей степени.

Моя жена уверяет Вас в своем сестринском участии, а я обнимаю Вас, как Ваш, до конца всех земных невзгод

искренне и сердечно любящий Вас

Москва, 22 мая [1811]68

С таким же искренним неизменным участием, мой сердечно любимый друг Пауль, с каким я поздравляю Вас с Вашим выздоровлением, — прошу я Вас теперь при сем прилагаемые строки Вашей превосходной матери прочесть и мне о ней, как и о Вашем г[осподи]не Отце, которому выпало столь много горя, сообщить известия. Могли бы они быть столь же утешительными для нас, сколь я желаю Вам без исключения счастья и здоровья. Что делает бедный Борис? — Также и он, должно быть, весьма болен. Как поживает Александр, маленькая Софи — а как мой возлюбленный Воло?

Я охотно задал бы здесь еще несколько вопросов — но время слишком коротко. Я //л. 69 об. указываю Вам на мой ответ на Ваше здесь еще раз запрашиваемое писание и обнимаю Вас с сердечным желанием иметь возможность провести это лето, хотя бы часть его, у Вас в С[анкт-]Петербурге. Если вы по-прежнему любите меня так же, как я Вас — то пусть станет каждое мгновение, которое Вы теперь можете мне уделить, жертвой, которая Вам будет столь же легка, сколь мне она драгоценна. Ваш искренне преданный

Как радует меня мысль, что Вы, дорогой, дорогой Пауль, все более становитесь радостью и утешением Вашего столь замечательного превосходного г[осподи]на Отца. Разумеется, Ваш пример будет все более //л. 70 воодушевлять Ваших братьев. Передайте им от меня тысячу приветов, равно как и первому, Никогда не переставайте говорить, что Никто после семьи не привязан(*2) к вам более, чем Ваш бывший наставник.

Я надеюсь, что Маменька получила мое последнее письмо и переписанный для Александра Отче наш — несмотря на затрудненную почту.

Этот удобный случай, мой самый любезный друг, представляет мне удовольствие весьма сладкое вознаградить себя, как я и предполагал, за две-три строки, которые я вам некогда адресовал, чтобы поблагодарить вас за ваше доброе участие и ответить на доказательство вашей дружбы. Вы должны быть вполне уверены, что мои дружеские чувства, будучи далеки от того, чтобы претерпеть какие-либо изменения, вызванные разлукой, могли бы, если бы они были на это способны, лишь возрастать, благодаря вашим уверениям, что вы по-прежнему меня любите, и всему хорошему, что говорят о вас, который единственный был бы способен, даже тем, кто не знает вас лично, внушать чувства самые нежные и самые возвышенные; и я полагаю, что вы сохранили ко мне хоть немного привязанности, но, к несчастью, я знаю по опыту, - что разлука и время, которое все разрушает, особенно в вашем возрасте, похитят, наконец, у меня тот остаток дружбы, который ваше доброе сердце и ваш превосходный характер сохраняют ко мне. //л. 91 об.

Ибо это в обычае молодых людей, которые вступают в свет, где они находят тысячи предметов развлечения, - забывать свои первые привязанности; я вижу тому пример в младшем Боголюбове70, от которого я не получаю более никаких известий; от него, который выказывал мне привязанность безграничную, и который писал мне каждую неделю, заявляя, что я никогда не буду им забыт! Если вам представится случай его встретить, прошу вас сделать ему упрек с моей стороны. Я попросил бы вас также оказать мне любезность, вручив, с надежностью при сем прилагаемое письмо г[осподи]ну Баташову71, поскольку я не осмеливаюсь докучать второй раз вашему дорогому папеньке. Г[осподи]н губернатор Обресков72 передал ему уже давно мои письма с прошением, чтобы он ходатайствовал за меня перед Его Величеством о милости быть признанным русским дворянином в чине Капитана или Майора, если это возможно: подтвердив то, что я являюсь дворянином и нахожусь на русской службе в течение 3 лет73, мне кажется, что с моим прошением не должно возникнуть затруднений; от моей готовности стать российским подданным и принести Е[го] В[еличеству] новую присягу на верность, хотя я считаю для себя большой честью принадлежать к //л. 92 сословию Дворянства этой страны, я не ищу других выгод, кроме как быть избавленным от неприятностей и оскорблений, которым я подвергаюсь в Москве, когда это не было бы лишь для того, чтобы избавиться от необходимости каждые три месяца и по несколько дней подряд томиться ожиданием в течение трех-четырех часов в управлении или в полиции, чтобы получить паспорт, который вручат лишь после того, как вы дадите взятку всем писцам, которые протягивают к вам руки как нищие. Это было бы большой услугой и веским доказательством благосклонности вашего сердца ко мне, если бы вы смогли убедить папеньку, который всемогущ, также как и вашу нежную маменьку, которой стоит лишь пожелать, чтобы добиться, проявить ко мне некоторое участие! Сделайте это, любезный Паж, для вашего старого Ментора, который так вас любит и который всякий день льстит себе мыслью, что имел счастье находиться подле вас; я не скажу — сделать вас тем, чем вы являетесь, превосходным молодым человеком. Этим вы обязаны лишь себе самому, вашему уму и счастливым способностям, которыми наградила вас природа; я же имею лишь ту заслугу, что способствовал внушению вам принципов чести и склонности к учению, не внушая вам тщеславия, хотя я часто говорил вам о благородстве. //л. 92 об. В излиянии моего сердца я не заметил, что мог наскучить вам длиной своего письма: итак, нужно его закончить, несмотря на все удовольствие, которое я испытываю, продолжая письмо, уверяя вас, что большое удовольствие доставляют мне также все ваши успехи, ваше развитие, и все похвалы в ваш адрес; но также я был огорчен, узнав затем, что вы были опасно больны и что вы понесли потерю в лице вашего почтеннейшего дедушки, о котором здесь много сожалели; засвидетельствуйте, прошу вас, мое глубочайшее уважение Папеньке и Маменьке, и примите, также как и ваши дорогие братья, мои самые нежные объятья и искренние уверения в том, что я храню вас всех в моем сердце во веки веков(*2).Дерош. ГА РФ. Ф. 48. Оп. 1. Д. 478. Лл. 91–92 об.

Я хочу, мой дорогой Пауль, поделиться с тобой некоторыми наблюдениями, которые я с материнской заботой сделала относительно тебя на днях. Хорошо, если бы ты мог извлечь из них убеждение, что не все то является мелочью, что мелочью кажется, и что для человека твердых принципов, стремящегося к добру, каждый шаг и каждое слово имеют значение и смысл. 1. На мое недавнее замечание о болезненности Л…, ты ответил: Сохрани Боже! Он на это не способен! Ты, конечно же, не подумал, что лежит за этими словами. Сохрани Боже – свидетельствует об отвращении, которое ты питаешь перед такой возможностью, хотя ты в глубине души, к несчастью, совершенно равнодушно об этом думаешь. Он ведь в неважном состоянии! Итак, подобный человек заслуживает тем самым презрения. Ты, разумеется, не считаешь, что Л… лучше тебя — так позволь мне указать твоей совести //л. 35 об. - 36 на это воспоминание — а давно ли ты сам был, да ты, может и теперь был бы в состоянии, хотя твой ответ заставляет предполагать, что в твоем случае никогда такого и быть не могло! — Слабый человек может однажды ошибиться, лучший человек в этом раскаивается, этого избегает и не хвастается своей фальшивой добродетелью; на это способно лишь лицемерие; презреннейшее из всех пороков. Простой ответ: нет, или не думаю, или же не знаю, подобал бы чистосердечному человеку во всех обстоятельствах; но лицемер выказывает свою собственную низость, пытаясь прикрыть ее обманчивой внешностью напускной добродетели — и таким образом унижает сам себя до крайности. Чистосердечию и подлинному достоинству человека всякого пола, возраста и сословия подобный обман противен, дурного человека он заставляет пасть еще ниже. Твой ответ по своему намерению не был лицемерен, я вполне в этом убеждена; он был преклонением пред принципами твоего и моего Отца, однако нежное, тонкое чувство прямодушия и собственного достоинства должно было бы просветить тебя относительно смысла и уместности твоего ответа. Кто при воспоминании о каком-либо проступке, о какой-либо дурной склонности не краснеет, тот весьма близок к пороку; и потому мне тем более страшно за тебя, ибо тебя это нисколько не страшит. Пауль, рассмотри и оцени по достоинству этот намек и ужаснись пред будущностью! 2. Ты недавно представился своему дяде74 и Альб[ерту] (*3)75. Ты был однако лишь у последнего, и утверждал, что дяди ты не застал, в то время как тот даже и не выходил из своей комнаты! Лицемерие и ложь – два сапога пара. И этому ужаснись! — Мы, однако, рассмотрим дело с другой стороны. Я признаю, что общение с дядей вероятно не может иметь для тебя большой привлекательности. Но — помимо того, что он, как брат твоего отца, заслуживает твоего внимания и имеет на это право — он никогда не был повинен в совершении какого-либо дурного, низкого поступка. Про Альб[ерта]: ты знаешь, что он дурной человек; ты знаешь, что он отплатил твой матери чернейшей неблагодарностью, что он мог ее опорочить и оклеветать, чтобы этим похвалиться; ты знаешь, что он в Тобольске вошел с врагами твоего отца в соглашение и дружбу; что он неоднократно //л. 36 об. из своекорыстных или из низких побуждений хотел покинуть твоего отца, — которому он, между прочим, обязан своим здешним существованием в качестве врача, — который его поддерживал, привечал, осыпал благодеяниями, цену каковых неблагодарный ни единого раза не пожелал признать. То, что он большинство из нас лечил, наблюдал и за нами ухаживал — так это принадлежало к его первым врачебным обязанностям, и это было бы ему зачтено, если бы ему не вменялось в вину то, что заслуживает наказания. Я все же не хотела бы уменьшать твою признательность, если бы ты так же прекрасно знал все то, о чем твоя совесть при всем при этом свидетельствует против тебя и против него. Ты можешь быть ему благодарным, не становясь его другом. Но при всем том, что ты о нем знаешь (*4), ты ищешь его (лишь видимого) общества, в то время как ты избегаешь или убегаешь от всех тех, кто нас посещает, которые имеют некоторое право на твое уважение или внимание, и к чьему кругу ты более принадлежишь, чем к обществу неблагодарного, беспутного, бесхарактерного вертопраха. Как видишь, дорогой Пауль, подобные наблюдения не годятся для того, чтобы разгладить мой лоб, чтобы увеличить или укрепить мое доверие к тебе. //л. 37 И когда ты к этому меня вынуждаешь? В тот момент, когда твоя благородная душа приносит самые святые обещания; когда ты уже готов, как многообещающий юноша начать свою карьеру77 (*5) , чтобы стать достойным мужчиной; когда все твои отношения, все твои обязанности, все твои поступки должны приобрести для тебя новый вес; когда ты должен стремиться вознаградить своих родителей за все заботы, за тысячекратные пожертвования, причиной которых ты явился, и которые долго еще не прекратятся. Мне очень жаль, что приходится так с тобой говорить, но как твоя нежная заботливая мать, как твоя лучшая подруга я должна обратить твое внимание на то, чего не замечает твое легкомыслие. — Твой отец молчит, но его сердце не менее удручено. Что его доверие к тебе уменьшилось, ты видишь также еще и по тому, что он тебя, на твоем 19-ом году и с твоей мужественной внешностью, так неохотно выпускает из корпуса, и вместо того, чтобы в тебе — как мы вскорости надеялись — видеть утешение и гордость наших //л. 37 об. преклонных лет, мы при всяком случае должны заранее предполагать новые огорчения и заботы из-за тебя. Знания для делового человека, для государственного деятеля — он может служить государству своими духовными силами или же с оружием в руках — всенепременно важны и необходимы; но они не составляют единственного достоинства человека. Учись познавать его по его истинному, лучшему предназначению; познай самого себя, свои обязанности, учись думать о своей будущей ответственности перед тем, кто создал тебя с хорошими задатками, дал тебе все возможности их развивать и которому в его всезнающей справедливости ничто не может казаться незначительным. Пусть эти увещевания не покажутся тебе докучными, дорогой Пауль, и узнай в них нежность матери, которая всегда столь заботливо вами занимается и которая столь охотно купила бы ваше настоящее, истинное счастье ценой своего, пусть даже ценой собственной жизни.

Как! Размышляющий ум, холодным рассудком установленные принципы должны были иссушить юность, которая посредством жертв и борьбы становится лишь сильнее? Нет; так не было задумано Творцом, юность — это красота души; сама природа должна была вылепить ее благородные черты, которые никаким искусством, никаким принуждением не могут быть созданы. Юность — это не экзотическое растение, которое с трудом переносит чужой климат. Напротив, она являет свой росток миру: и на здешней почве растет все выше и выше; ухоженная и ничем не принуждаемая, она раскидывает свои тенистые ветви и протягивает мимоидущему страннику свои душистые цветы и освежающие плоды без того, чтобы это стоило ей труда, усилий и жертв; хотя сильный может и их вынести. С глубоким чувством, но без колебаний, она отламывает любимую ветвь с кровоточащего ствола, если так быть должно, и не жалуется на боль, ибо в ней самой содержится сила, запечатывающая любые раны, которые //лл. 33 об. – 34 возмещает каждую жертву и вознаграждает всякий благородный поступок. Из головы страдающего Зевса вышла в доспехах и с оружием мужественная Паллада, мудрая и холодная. Но из сердца все-любящего Отца вышла Юность, кроткая дочь, сочувствующая, утешающая, под привлекательным нарядом скрывающая бронзовый панцирь, который защищает грудь; с возвышенной мудростью на спокойном челе, с любовью в очах и истиной на смеющихся устах; без оружия для нападения, сильная сама собою и щедрая на дары, которые она охотно и легко рассыпает вокруг себя. Ей должны повиноваться и рассудок и страсти; ибо, насколько она кротка, настолько же она строга и справедлива: на сердце кладет она тогда наказание за неповиновение; и, непокоренная, носит оковы, которые она добровольно, но навечно налагает (Даже самый разумный человек может быть преступником, может умышленно совершить злодеяние, намеренно причинить зло: но ясновидящему не дано будет прощения у трона предвечного Судьи. Но слабое сердце оплакивает кровавыми слезами невольный проступок и находит милосердие у Божественного Держателя весов, у своей собственной совести и даже у самого обиженного)(*2)  — из сердца исходят вместе с Юностью также Любовь, Снисхождение и Прощение.