ДОКУМЕНТЫ | Переписка | Семейная переписка Пестелей | Часть I. Довоенная переписка
1799–1805. Письма в Москву
Лидис
1799
И.Б. Пестель — Павлу Пестелю
Л. 1.
[1799] (*2)
Я благодарю тебя, мой дорогой Поль, за твои два письма и нежно тебя обнимаю. — Обними также от моего имени твоих братьев. — Я жду вас всех троих с нетерпением, чтобы вас обнять и вручить вам игрушки. Прощай, мой дорогой, я благословляю тебя от всего сердца.
Примечания
1801
И.Б. Пестель — П.И. Пестелю.
Л. 3.
Вятка, 1 нояб[ря] 18011
Я вас благодарю, мой дорогой Поль, за ваше маленькое письмо от 22-го прошлого месяца. Оно доставило мне большое удовольствие, тем более что вы сообщаете мне в нем такие хорошие новости о вашем здоровье и здоровье ваших братьев. Обнимите очень нежно всех троих за меня. Я прошу вас всех вести себя хорошо и радовать вашу милую маменьку. Будьте здоровы, мои милые друзья. Ведите себя хорошо и молите Бога, чтобы он помог вам заслужить одобрение ваших родителей и всех, кто вас окружает. Обнимаю вас очень нежно и так же нежно люблю.
Примечания
1801
И.Б. Пестель — Павлу Пестелю
Л. 5.
Глазов2, 10 декабря 1801
Мой дорогой Поль, ваше письмо от 26-го прошлого месяца доставило мне очень большое удовольствие. Вы так хорошо его написали, что я был поражен, поскольку еще не видел ничего так хорошо написанного вашей рукой. Будьте и впредь, мой милый Друг, прилежным в учебе, разумным и послушным. Это самый надежный способ заслужить одобрение ваших родителей и учителей. Молите Бога, чтобы он благословил ваши старанья и даровал вам необходимые способности, чтобы стать однажды человеком, полезным для ваших ближних и для службы на благо вашего отечества.
Обнимите нежно за меня ваших троих братьев, и скажите Борису, что я был очень доволен, узнав, как мужественно он себя вел во время маленькой операции, которую сделали его больной ноге3.
Будьте добры, мой дорогой Поль, передать мои наилучшие пожелания господину де Ториаку4, и скажите ему, что я был весьма удручен, узнав, что его болезнь причинила ему столько страданий. Самая искренняя дружба, которую я испытываю к нему, послужит ему порукой самого живого участия, которое я принимаю во всем, что его касается. Я желаю от всего сердца //л. 5 об. чтобы его здоровье восстановилось как можно скорее, и чтобы он был счастлив во всех отношениях.
Вы не сможете поверить, мой милый Друг, как я желаю вернуться к вам, мои милые дети. Молите Бога, чтобы Он благословил мои труды и привел их к счастливому завершению, чтобы я вновь смог вернуться к вам и вашей дорогой Маменьке. В ожидании заботьтесь о ней как следует и старайтесь радовать ее вашим хорошим поведением и прилежанием в учебе.
Поблагодарите хорошенько г[осподи]на Меранвиля5 за его память обо мне и передайте ему мои наилучшие пожелания, как и всем тем, кому угодно будет обо мне вспомнить.
Прощайте, мой милый Друг Поль. Я вас обнимаю, так же как и ваших братьев и благословляю вас всех четверых от всей моей Души.
Весь ваш всем сердцем Р. ГА РФ. Ф. 48. Оп. 1. Д. 477. Ч. 1. Пап. 1. Лл. 5–5 об.Примечания
Его же, с большой вероятностью, упоминает в своих воспоминаниях о Москве в 1812 году французская актриса Луиза Фюзиль:
«В шесть часов утра раздались несколько ударов в наружную дверь. Я побежала в комнату друзей: "Ну, теперь мы погибли, — сказала я, — дверь выламывают". Однако я услышала, что вызывают по имени хозяина дома. Заглянув в щель ставни, мы увидали своих знакомых. Это был Ториак, эмигрант, бывший офицер императорской армии. "О, Боже, в той местности идет резня, и он спасается к нам", — воскликнула я.
Ториак рассказал, что пожар начался близ его дома, и он, боясь, что его дом сгорит, пришел просить у него приюта для себя и еще для двух лиц. Получив согласие, он ушел за остальными». (Записки актрисы Фюзиль//Де ла Флиз. Поход Наполеона в Россию в 1812 г. М., Наследие, 2003)
Действие происходит в момент, когда Луиза Фюзиль находилась в доме своих друзей на Басманной улице — следовательно, дом де Ториака мог находиться где-то неподалеку.
В 1815 году в канцелярию Московского генерал-губернатора пришло официальное письмо из Варшавы о том, что среди прочих следов отступления французских войск один из местных жителей нашел бумаги «московского купца Ториакова» — в том числе счета на 13000 рублей. Нашедший (а точнее, кто-то уже перекупивший у него бумаги) хотел отдать их хозяину — разумеется, за вознаграждение. Однако из Москвы поступил ответ, что «он, Ториак, во время выхода из Москвы неприятельских войск обще с ними из оной вышел и в ретираде сей кончил жизнь свою». По-видимому, бумаги и были найдены на месте его смерти или близко от него. (ЦИАМ. Ф. Управления Московского генерал-губернатора.)
Семейство Ториак до сих пор существует во Франции, производя, в частности, одноименный коньяк.
По-видимому, о нем же (и о его отце) пишет в своих воспоминаниях Н.Г. Левшин:
«В продолжение зимы 1803 г. и до марта 1804 учили меня танцовать весьма пристально. Г. Меранвиль (танцмейстер ловкий, мужчина статный, расфранченный; везде бриллианты на нем помню: на руках по перстню и в галстуке большой перстень с желтым камнем (topase du Bresil) тысячи в две или более, двое часов с бриллиантовыми цепочками) долго хлопотал научить меня своему искусству; но успехи были плохи. Этот г. Меранвиль был сын стараго Меранвиля, учившаго еще танцовать матушку мою». (Левшин Н.Г. Домашний памятник Николая Гавриловича Левшина. 1788–1804 / Публ. и примеч. Н.П. Барышникова // Русская старина, 1873. — Т. 8. — № 12. — С. 823–852)
«Знаменитого московского танцмейстера Меранвиля» и его танцевальный класс упоминает в «Москве и москвичах» и «Вечере на Хопре» М.Н. Загоскин.
1801
И.Б. Пестель — П.И. Пестелю.
Л. 8 об. Адресовка: «Моему дорогому Полю в Москву»
C[анкт]-Петерб[ург], 7 марта 18026
Обнимаю вас от всего сердца, дорогой Поль, за ваше последнее письмо, оно доставило мне огромное удовольствие, как своим содержанием, так и прекрасным почерком – я показал его вашей бабушке7, которая тоже получила большое удовольствие и просила меня передать вам, что она хвалит вас за ваши успехи в каллиграфии. Она вас нежно обнимает так же, как и ваших братьев. Я сообщаю вам все это, дорогой друг, чтобы приободрить вас в вашем прилежании к учебе, и чтобы вас уверить, что, делая успехи, [люди (*1)] добиваются одобрения, которое должно быть лестно и обнадеживающе для чувствительной души.
Я очень рад вам сообщить, что я надеюсь уехать в конце будущей недели и вскорости вас обнять. Обнимите нежно ваших троих братьев и скажите им, что я люблю их всем сердцем. — Прощайте, дорогой Друг.
Р.РS. Ваш дядя Андрэ8 благодарит вас за то, что вы его помните и нежно вас обнимает, так же, как и ваших братьев.
ГА РФ. Ф. 48. Оп. 1. Д. 477. Ч. 1. Пап. 1. Л. 7.Примечания
Вместе с супругом-дипломатом Анна Томасовна провела много лет в Западной Европе, сама интересовалась европейской политикой, — а также философией и литературой, — имела обширные знакомства среди европейской аристократии и людей науки и искусства. В 1786 году выпустила книгу о путешествии по Швейцарии, совершенном вместе со старшей дочерью (Елизаветой Ивановной), в форме писем, адресованных супругу, детям и неназванному знакомому ([Krock, A. H. v.]: Briefe einer reisenden Dame aus der Schweiz. Straßburg: Dannbach, 1786.)
К моменту написания данного письма живет в Петербурге, затем в 1806 г. перебирается в Москву, а оттуда уезжает в Дрезден и уже больше не возвращается в Россию, но поддерживает переписку с родными.
Анна Крок — Павлу Пестелю
Если бы я не была нездорова эти последние две недели, мой дорогой Поль, то как бы я поблагодарила вас за удовольствие, которое доставили мне ваше письмо, ваше воспоминание и ваше внимание. О! — да, дитя мое, мы с вами так долго не виделись; но я вижу с большим удовольствием, что это время не было вами потеряно. Вы стали большим мальчиком, весьма рассудительным, весьма прилежным и так хорошо пишущим. Когда вы меня покинули, я подумывала назначить вам моим обер-шталмейстером9; теперь вы уже можете стать начальником моей канцелярии, а стоит только вам заняться еще историей и хорошенько изучить Эпохи10, которые я прислала для вас Маменьке, вы будете моим Премьер-министром. Папенька расскажет вам, что это весьма почетные Обязанности — быть начальником Канцелярии и в особенности Премьер-Министром, и ради них стоит как следует потрудиться.
Я очень рада, что бедный Борис меньше страдает от своей ноги; скажите это ему, обняв его//л. 3 об. за меня, также как и Воло и Александра. Поскольку мне кажется, что вы очень любите этого последнего, вам следовало бы заняться его воспитанием, что вы об этом думаете? — Я очень люблю вас, мой дорогой Поль, за ваше желание быть подле меня; это доставило бы мне огромное удовольствие. Теперь, когда я совсем одна, я часто скучаю и очень грущу. Пишите мне иногда, чтобы рассказать мне, что маменька по-прежнему вами довольна, и что вы немножко меня любите, это меня порадует, ведь я очень вас люблю.
A.Kroock. ГА РФ. Ф. 48. Оп. 1. Д. 478. Лл. 3–3 об.Примечания
Один из дополнительных томов, носивший название «Эпохи природы», был впервые издан в 1779 г. Он содержал описание геологических эпох, начиная от времени, «когда Земля и планеты приняли свою форму». Утверждение, что Земля намного старше традиционных 6 тысяч лет «от сотворения мира» было сделано на основании находок ископаемых моллюсков в горных породах и вызвало критику со стороны ряда представителей церкви.
Софья Ивановна Леонтьева11 — Павлу, Борису, Владимиру и Александру Пестелям
Поль, Борис, Вольдемар, Александр.
Благодарю вас, мой милый маленький друг, за прелестное письмо, которое вы мне написали; оно доставило мне огромное удовольствие, уверяю вас; во-первых, потому что оно доказало мне, что вы меня не забыли, и что вы еще любите меня немножко, а затем, потому что я увидела в нем успехи, сделанные вами в чистописании после моего отъезда из Москвы. Хвалю вас за это, мой дорогой Поль; продолжайте так и впредь, и вы получите удовольствие, видя ваших родителей удовлетворёнными вами, так же, как ваш Гувернер и ваши учителя. Если вы по-прежнему любите меня настолько, чтобы мне написать, адресуйте ваши письма в Неаполь //лл. 38 об. и попросите Маменьку показать вам этот Город на Карте. Прежде чем туда приехать, нам предстоит совершить долгое путешествие, мой маленький друг. Молите Бога, чтобы оно было благополучным, ибо мы встретим множество опасностей. Дороги часто плохие, а множество лесов, которые нам предстоит пересечь, кишат разбойниками. Несмотря на это, мне очень хотелось бы иметь вас подле себя; я нашла бы довольно средств, чтобы развлечь вас, показывая вам прекрасную Италию, где мы останемся на долгий срок.
Как бы мне хотелось, дорогой мой Поль, чтобы вы и ваши братья могли увидеть моего сына, вашего маленького Кузена Александра12; как я была бы счастлива, //л. 39 видя, как вы приближаетесь один за другим к его кроватке и целуете его, говоря, что он очень мил, и что вы уже любите его немножко.
Мои милые маленькие друзья, я так часто нахожусь мысленно среди вас и весьма огорчаюсь, когда думаю о том, что пройдет, быть может, еще много времени, прежде чем я вновь вас увижу. До тех пор не забывайте меня и говорите обо мне иногда с вашими Тетушками13, которые, ручаюсь, начинают уже меня забывать, в особенности, противная Натали, которая мне не пишет и совсем меня больше не любит.
Не забудьте, маленький друг, поцеловать за меня тысячу раз ручку //л. 39 об. Дедушке и Бабушке14, засвидетельствовав им мое почтение. Прощай, мой дорогой маленький Поль, я тебя обнимаю очень нежно, так же как и твоих маленьких братьев. Твой дядя Леонтьев15 делает то же от всего сердца.
/подпись/ ГА РФ. Ф. 48. Оп. 1. Д. 478. Лл. 38–39 обПримечания
***
В 1805 г. семейство в связи с новым назначением Н.Н. Леонтьева переехало в Дрезден, где круг их общения составляли дипломаты, находящиеся при саксонском дворе. Из писем одного из них, австрийского дипломата Фридриха фон Генца, отчетливо видно, каким уважением пользовалась в их среде именно Софья Ивановна. В 1808 году он пишет, что в Дрезден на несколько дней приезжает принцесса Паулина Ангальт-Бернбургская, правительница княжества Липпе, специально, чтобы провести это время с Софьей Леонтьевой. Возможно, именно в честь Софьи Леонтьевой была названа родившаяся через год после ее смерти младшая дочь Ивана Борисовича и Елизаветы Ивановны, Софья Пестель.
Мужем Екатерины был Иосиф Иосифович (Джозеф) Биллингс (ок. 1758–1806), английский мореплаватель, участник третьего кругосветного путешествия Дж. Кука. С 1783 г. он поступил на русскую службу, где в 1785–1793 гг. совершил экспедицию вдоль берегов Северо-Восточной Сибири, Чукотки и Аляски (экспедиция Биллингса-Сарычева). По результатам съемок участников экспедиции Биллингсом была составлена карта Чукотского полуострова, с незначительными дополнениями использовавшаяся до 1931 г. В 1797–1798 гг. Биллингс командовал топографической съемкой берегов Черного моря, по результатам которых составил и выпустил в 1799 г. «Атлас Черного моря». В брак с Екатериной Борисовной Пестель Иосиф Биллингс вступает после 1794 г., у них рождаются дочери Надежда и Елизавета (потомки этой семьи до сих пор живут в России). Плавания Биллингса не принесли ему ни богатства, ни тем более здоровья, — скончался он в 1806 г.
Муж Елизаветы — Франц Абрамович фон Брин (1761–1844), потомок голландских купцов, осевших при Петре I в Архангельске. В формулярном списке он значится как «сын Римско-Императорского Консула, вступившего в подданство России». Действительно, его отец, Абрахам ван Бринен (ум. 1792), глава торгового дома в Архангельске, чьи суда доходили до Средиземного моря, с 1785 г. получил право представлять интересы Австрии. При этом он родился в Архангельске и провел там большую часть своей жизни. (Э. Амбургер. Ван Бринены и их род в Архангельске).Семейство торговало под маркой «Родиона Фанбрина сыновья» («Родионом» оказался в русской транскрипции приехавший в петровское время Рутгер ван Бринен). Это было одно из самых богатых семейств в городе, однако торговля и в целом судьбы фон Бринов не всегда складывались гладко: один из них в 1824 г., например, был оштрафован за ввоз запрещенных товаров на астрономическую сумму в полмиллиона рублей, и, не будучи в состоянии ее уплатить, скрылся неизвестно куда, другой оказался дважды приговорен английским судом к каторжным работами и умер в Австралии. (С. Гернет. Генеалогический детектив: Фанбрины// Генеалогический вестник. Вып. 16. СПб., 2003.) Оба они приходились племянниками Францу Абрамовичу, пошедшему по совершенно другой стезе.
Франц фон Брин служил в артиллерии, участвовал в русско-турецкой войне 1787–1791 гг. (занимался, в частности, наведением переправ и поддержанием в порядке недавно взятых у турок крепостей), в 1799 г. вышел в отставку и недолго служил в почтовом ведомстве. (С семейством Пестелей он уже был знаком несколько раньше: в брак с Елизаветой Борисовной он вступает в 1797 г. в Риге — кстати, во время служебной поездки туда ее отца — см. о нем следующее примечание). И дальше его служебная карьера начинает переплетаться с карьерой Ивана Борисовича. Фон Брин также становится губернатором: с 1805–1807 гг. — смоленским, в 1808–1810 гг. — томским, а с 1810 г. он по ходатайству Ивана Борисовича назначен тобольским губернатором и числился им до 1821 г., в дальнейшем числился неприсутствующим членом Сената. После его смерти в некрологе, напечатанном в газете «Северная пчела», отмечалось, в частности «патриархальное гостеприимство» покойного. В семье было по меньшей мере пятеро детей. Сын Сергей Францевич (1806–1876), сделал военную карьеру, в 1850-х годах был в Москве начальником 6-го пехотного корпуса. Кроме него, в семье был сын Валентин, вероятно, умерший в детстве, а также три дочери. На 1830 г. старшая, Наталья, уже была замужем, а при отце жили две младшие, 16 и 15 лет, Елизавета и Аделаида (Адель), вскоре умершая от чахотки. (РГИА, фонд Департамента Герольдии, дело о дворянстве Бринов). В Адель, судя по упоминанию в переписке знакомых, был влюблен и собирался жениться младший сын Ивана Борисовича и Елизаветы Ивановны, Александр Иванович Пестель, в 1830-е гг. — частый гость в семействе Бринов (НИОР РГБ, фонд Каткова).
Петр Павлович Машков (1763–1831) родился и умер в Москве. Окончив Сухопутный шляхетский корпус, с 1770 по 1800 гг. служил в разных пехотных полках, участвовал в войнах с Турцией и вышел в отставку генерал-майором. И, видимо, вскоре после этого женился на Наталье Борисовне. В браке было трое детей, две дочери Анна и Екатерина и сын Павел. Потомки сына прослеживаются вплоть до 1917 г. — а судя по фамилиям заказывавших соответствующее архивное дело — и до нашего времени. Нам пока неизвестна дата смерти Натальи Борисовны – возможно, умирает она не в Москве. (ЦИАМ. Фонд Московского дворянского депутатского собрания.)
К вопросу о «противной Натали» — судя по всему, они с Софьей Леонтьевой подруги. Еще до замужества сестры были крестными детей Ивана Борисовича: у Бориса — Екатерина, у Владимира — Елизавета и Наталья (последняя — вместо отсутствующей Софьи фон Крок, автора этого письма).
Борис Владимирович Пестель — сын Вольфганга Пестеля (1696–1764), прибывшего на русскую службу из Саксонии в 1819 г., и Сары Гейсберты Д’Акосты (1693–1752), дочери шута Петра I Яна Кортизеса Д’Акосты. Начав службу в Петербурге, Вольфганг в 1829 году становится московским почт-директором, и эту должность наследует его сын, а затем последовательно — два внука (Иван Борисович и Николай Борисович). До службы в почтовом ведомстве Борис Владимирович закончил Шляхетский корпус, участвовал в Семилетней войне. Его интересы, судя по всему, были шире служебных в узком смысле. Так, будучи отправлен с ревизией почтовых станций по тракту Москва — Рига, он также написал путеводитель по городу Риге (Пестель Б.В. Примечания о городе Риге. М., 1798.)
В семье было шестеро выживших детей, три дочери и три сына (о дочерях см. примечание 3 к этому письму). «Анна Ивановна», в отличие от мужа, русской грамоты не знала, и в документах за нее расписывались сыновья или знакомые.
От 1802 до 1805 гг.
Анна Крок — Павлу Пестелю
Вы милое дитя, дорогой мой Поль, потому что пожелали мне так много и всего самого хорошего. Увы! друг мой, не в моем возрасте годы, обновляясь, приносят счастье, но в вашем. Для вас каждый год приносит новые успехи, новые познания, понятия более ясные о ваших настоящих и будущих обязанностях и новые надежды на счастье.
До сих пор каждый ваш день был //л. 26 об. отмечен добротой, нежностью и заботами Папеньки и Маменьки; вы были слишком молоды, чтобы это почувствовать, и могли платить им лишь ласками, — теперь вы уже можете делать это своим уважением и послушанием более осмысленным и прилежанием, которое вы им докажете. Итак, я желаю вам на этот новый год продолжения счастья, присущего вашему возрасту, развития ваших способностей и усердия //л. 27 в исполнении ваших обязанностей. Это значит — желать в то же время счастья Папеньки, Маменьки и моего собственного. Прощайте, друг мой, обнимите за меня Александра и следите, чтобы он не упал, когда, держа его за руку, вы заставляете его ходить слишком быстро.
A.Kroock. ГА РФ. Ф. 48. Оп. 1. Д. 478. Л. 26.Примечания
Софья Ивановна Леонтьева – Павлу Пестелю
Л. 42. [Неаполь, 1802–1805] (*1)Да не будет так, мой маленький друг Поль, чтобы я отправила письмо вашей Маменьке, не написав вам также несколько строчек, чтобы напомнить вам о себе и попросить вас крепко обнять троих ваших братьев за меня. Напишите мне, дорогой мой Поль, прошу вас, и расскажите мне подробно о ваших занятиях и развлечениях. Судя по тому, что мне пишет ваша Бабушка Крок, я вижу, что вы не теряете времени, и я вас //лл. 42 об. за это хвалю, мой маленький друг; так что вы научитесь рисовать, и у вас даже появятся уже свои работы. Когда у вас составится небольшая коллекция, я надеюсь, вы вспомните о вашей доброй Тетушке Софи, и она получит доказательство вашей дружбы в виде небольшого рисунка, которой вы ей пришлете, как только представится возможность. Мне так хотелось бы сказать вам, что мой маленький //л. 43 Lissandrino (*2) вас обнимает, но увы! Он не понимает, что ему выпало счастье иметь по всему свету милых и добрых маленьких кузенов, с которыми, надеюсь, однажды он будет весело играть. Прощайте, моя капустка, мои репки, мои морковочки16, я нежно прижимаю вас к сердцу, так же как и Бориса, Воло и Александра. Скажите мне скорее, что вы меня любите немножко, и что вы вспоминаете //л. 43 об. иногда обо мне. Бросьтесь за меня на шею вашему Папеньке и Маменьке и моим милым Кузинам17. Поцелуйте за меня ручку Дедушке и Бабушке, и считайте меня во всю жизнь, мой дорогой маленький Поль, вашей самой доброй подругой. /подпись/ ГА РФ. Ф. 48. Оп. 1. Д. 478. Л. 26.
Примечания
***
1804
И.Б. Пестель – Павлу, Борису и Владимиру Пестелям.
Л. 9. Казань, 2 февр[аля] 180418
Мои дорогие Друзья, Поль, Борис и Воло! — я пишу всем троим одно письмо, так как у меня нет времени писать каждому по отдельности, впрочем, моя нежность и моя привязанность к вам всем настолько равны, что я не могу не написать Вам троим одного и того же — я был очень тронут выражениями вашей нежности в ваших письмах. — Нет ни одного часа, когда бы я не думал о вас, и когда бы я не сожалел о нашей разлуке, дорогие Друзья. — Я имею самые пламенные желания, чтобы мои дела здесь вскорости завершились, и чтобы я мог полететь к вам и прижать вас к моему сердцу, которое дышит самой нежной дружбой к вам, мои милые Друзья. — Вам известно, дети мои, как нежно я люблю вашу дорогую маменьку — так что вам легко вообразить, как мне тяжело быть с Ней разлученным. Я не меньше думаю о том, как эта разлука тяжела также и для Нее. Так что я советую вам хорошенько об этом позаботиться, развлекать ее и компенсировать ей мое отсутствие //л. 9 об. тем удовлетворением, которое вы можете ей доставить вашим примерным поведением и успехами в учебе.
Засвидетельствуйте мое почтение вашей дорогой Бабушке, поцелуйте ей руки от меня. — Я не пишу ей, так как я занят поисками лучшего чая, который можно здесь найти, чтобы ей послать. — Когда я его найду, я доставлю себе удовольствие послать его ей, написав ей несколько строк. Передайте мои лучшие пожелания госп[оди]ну Дерошу19 и всем моим друзьям, которые бы обо мне захотели вспомнить. — Обнимите нежно от меня моего милого друга Александра. — Скажите ему, что я люблю его всем сердцем. — Разговаривайте с ним иногда обо мне, чтобы он меня не забыл.
Прощайте, дорогие Друзья, я вас нежно обнимаю и благословляю от всего сердца как ваш сердечный Друг и нежный отец.
ГА РФ. Ф. 48. Оп. 1. Д. 478. Л. 26.Примечания
***
В ведомости об иностранцах, проживающих в Яузской части, от февраля 1812 г., упоминается француз «Леонар Дерош», живущий «в доме статской советницы Болховской», «от учебных заведений свидетельства не имеет» — по-видимому, Дерош давал уроки, не имея разрешения от учебного округа.
(Москва и Отечественная война 1812 г. Кн. I. М., 2011. С. 489.)
И.Б. Пестель — Павлу, Борису и Владимиру Пестелям.
Дорогие мои друзья, Поль, Борис и Вольдемар, я благодарю вас от всего сердца за ваши милые письма и ваши поздравления к моему дню рождения. — Я провел его достаточно грустно, так как я отпраздновал свое сорокалетие вдали от вас, милые друзья, и от всего, что мне дорого.
Невозможно, Друзья мои, чтобы вы могли так же сильно желать, как желаю я, вернуться к вам. — Мои дела меня занимают самым неприятным образом, и они растут с каждым днем, так что я не могу никак еще предвидеть момент моего отъезда отсюда. — Я прилагаю все возможные старания, чтобы их закончить, поэтому у меня нет ни одной свободной минуты, и вот почему я не могу писать вам так долго, как мне бы хотелось.
Передайте господину Дерошу мои дружеские пожелания, также г[осподину] де Ториаку20 и д’Изарну21.
Прощайте, дорогие мои дети, я вас обнимаю и //л. 11 об. благословляю, так же как и нашего милого друга Александра, которому я прошу сказать, прежде чем вы засвидетельствуете ему мое почтение сказывали вам кланяться и поцаловать вас от папиньки (*1).
Пусть Бог вас благословит и даст вам здоровье. — Сердцем и душой ваш сердечный друг и нежный отец
Ivan PestelЭразм22, который наилучшим образом здесь развлекается, вас приветствует.
ГА РФ. Ф. 48. Оп. 1. Д. 477. Ч. 1. Пап. 1. Лл. 11–11 об.Примечания
***
В 1809 г. «московский купец Осип Михайлович Дизарн-Вилефор» приобрел в Мясницкой части г. Москвы каменный дом с четырьмя флигелями, заплатив за него 40 тысяч рублей (Там же.) — это показывает, что он был весьма состоятельным человеком.
Автор воспоминаний о пребывании французской армии в Москве в 1812 г. (Изарн Вилльфор Ф. Ж., де. Воспоминания московского жителя о пребывании французов в Москве в 1812 г. // Русский архив. 1869. № 9.)
И.Б. Пестель — Павлу, Борису и Владимиру Пестелям.
Мои дорогие дети, Поль, Борис и Вольдемар,
Это действительно было трогательное зрелище — видеть признательность, которую эти бедные крестьяне мне засвидетельствовали. — Я собрал в одной деревне 2878 крестьян, которые при моем отъезде повалились на землю и кричали мне изо всех сил, что они сами и их дети будут молить Бога о моем благополучии и также о благополучии моей семьи. — Я плакал горячими слезами умиления, и я возблагодарил Всевышнего за то, что он избрал меня, чтобы облегчить участь этих несчастных. Эта сцена //л. 13 об. повторялась в четырнадцати различных местностях, где я находился, проводя разыскания. — Дорогие дети, просите Бога, чтобы он даровал вам сердца, способные живо чувствовать счастье, которое мы получаем, доставляя его своему ближнему. — Нет счастья, равного тому, которое сравнится с освобождением угнетенного. – Вот, милые друзья, единственная и величайшая радость, которую нам дает положение просвещенного человека, а именно сделать больше людей счастливыми23.
Области, в которых я находился, все обитаемые чувашами, черемисами и татарами, которые тем не менее все говорят по-русски, хотя и плохо, но достаточно, чтобы их можно было понять. И так как мои разговоры с ними были иногда долгими — они выбирали переводчиков, с помощью которых мы общались, выказывая определенные доверие и доброту как с той, так и с другой стороны, от каковых эти бедные люди почти совсем отвыкли, и каковым я обязан их [людей (*1)] привязанностью и доверием. — Их низшие начальники обращаются с ними как с животными, совершенно забывая, что //л. 14 они такие же люди, хотя и невежественные и менее просвещенные, но зачастую по существу лучшие и повсюду менее испорченные. — Жилища этих людей свидетельствуют о крайней нищете — очень редко можно видеть комнаты, где печи были бы с трубами, так что, когда начинают топить, комната вся наполняется дымом, и невозможно что-либо разглядеть, от этого у меня часто бывали головные боли и особенно резь в глазах ужасные. Но Провидение меня тем не менее поддержало, и я вернулся в Казань в свою хорошую квартиру в добром здравии и благодаря Бога за то, что он не оставлял меня в течение всего моего путешествия.
Я очень удручен тем, что вынужден сказать Вольдемару, что маменька совсем им недовольна. — Эта новость причинила мне много горя. В то время как мы с маменькой имеем каждый свои заботы, вы должны доставлять нам радость, а вместо этого //л. 14 об. вы нас огорчаете. — Поразмышляйте об этом хорошенько, дорогой Воло, и вы раскаетесь в вашем поведении и постараетесь исправиться.
Нежно обнимаю Поля, Бориса и Александра, а что касается Вольдемара, я это сделаю при первом же хорошем сообщении, которое маменька пошлет о его поведении. — Прощайте, дорогие дети, любите меня и верьте, что я вас люблю как самый нежный отец, и что я вас также благословляю.
P.S. Мои наилучшие пожелания господину Дерошу, а также всем, кто дружески обо мне вспомнит.
ГА РФ. Ф. 48. Оп. 1. Д. 477. Ч. 1. Пап. 1. Лл. 13–14 об.Примечания
***
В Лаишевском уезде крестьяне помещика Иванова обратились к Ивану Борисовичу с жалобой, прося причислить их в казенное ведомство, поскольку они были уверены, что уже не принадлежат своему помещику. Как выяснилось при рассмотрении дела, уверенность их в основном базировалась на фальшивых документах, выданных им приказными служителями губернского правления за взятку (крестьяне считали эти бумаги подлинными). Совместными усилиями Ивана Борисовича, губернатора и губернского предводителя дворянства удалось убедить крестьян, что они по-прежнему принадлежат помещику, а помещика – уменьшить подати.
(А. Н. Бикташева. Казанское губернаторство первой половины 19 века: бремя власти. М., 2014. С. 100, 103, 105).
А. Ларафф24 — Павлу Пестелю
Мой милый друг, я не менее Вас сожалею о моментах, которые я провел в кругу Вашей любезной семьи. Я убежден, что много бы веселился, если бы участвовал в поездках, которые вы совершили после моего отъезда; и я имел бы в особенности большое удовольствие посмотреть вместе с Вами Деревню, которая произвела на свет Петра Великого25. Места, где родились великие люди, которых мы любим, хороши, чтобы вспомнить основные события их биографий, и я был бы счастлив узнать из ваших уст какие-либо из них, каковые не были бы мне известны. Нога у меня больше не болит. Я убежден, что мог бы теперь настичь вас в беге. //л. 73 об.
Я с удовольствием узнал, что Г[осподи]н Гато26 находится наконец-то подле вас. Занятия и развлечения пойдут бок о бок. Я благодарю м[адемуазе]ль Aimée27 за то, что у нее всегда есть время вспомнить о Chiquette28, недостатком которого не является беспокойство, и который искренне желает ей всяческого счастья. Я прошу вас передать ей это.
Я вас обнимаю, также как и ваших братьев Бориса, Воло и Александра, и прошу их, также как и вас, обнять вашу дорогую Маменьку за меня. Тысяча дружеских приветов г[оспода]м Дерошу, Д’Изарну и Кампорези29. Сохраните ваши дружеские чувства ко мне, и рассчитывайте на мои
A. Laraffe ГА РФ. Ф. 48. Оп. 1. Д. 478. Л. 73.Примечания
В переписке П.А. Вяземского со своей супругой Верой Федоровной не раз упоминается, в том числе под тем же прозвищем, Любовь Федоровна Полуектова, урожденная княжна Гагарина, родная сестра Веры Федоровны Вяземской. (См. например. Остафьевский архив. Т. 5. Вып. 1. С. 28, 37.) Родилась в 1793 г. Отец - Федор Сергеевич Гагарин (1757–1794), генерал-майор, убит во время восстания в Варшаве. Мать — Прасковья Юрьевна, урожденная княжна Трубецкая (1762–1848). В 1794 г. находилась вместе с мужем в Варшаве, там же в плену родила младшую дочь Софию. В 1804 г. совершила полет на воздушном шаре, благополучно приземлившись в имении Вяземских Остафьево. По-видимому, одним из следствий этого было то, что в 1811 г. Петр Вяземский женился на ее дочери… а в 1805, как мы видим по письмам, семейства уже общаются между собой. В 1805 г. Прасковья Юрьевна вступила во второй брак со влюбившимся в нее богатым помещиком П.А. Кологривовым, кажется, ничем, кроме своей жены, не замечательным.
Прасковью Юрьевну и ее дочерей-красавиц упоминает в «Записках» бывавший в их доме в 1808 г. С.Г. Волконский: «Дом Кологривовых был средоточием всей молодежи, как жительствующей в Москве, так и прибывающей из Питера. Привлечением всем был радушный образ жизни нараспашку…» (С.Г. Волконский. Записки. Иркутск, 1991. С. 141.)
Любовь Федоровна в 1817 году вышла замуж за генерал-майора Бориса Владимировича Полуектова (или «Полуэктова») (1779–1843) (его портрет находится в Военной галерее Зимнего дворца). У них было пять детей. В 1830-х годах семейство жило в Петербурге, затем в Баден-Бадене, продолжали близко общаться с Вяземскими.
До 1805 г.
Анна Крок — Павлу Пестелю
Как мне было приятно, мой дорогой Поль, получить сегодня свидетельство вашей нежности иным образом, чем по почте. Ваши прелестные цветы украшают мою комнату, а ваша разумная дружба всегда будет услаждать мою жизнь.
/Подпись/ ГА РФ. Ф. 48. Оп. 1. Д. 478. Л. 1.